Ренди. Жизнь вне времени

– Подумай, часто самые серьезные испытания начинаются со знаменитой фразы «для твоего же блага», но, как известно, благими намерениями вымощена дорога в ад.

– Это в точку. – Кира вспомнила про путевку в летний лагерь.

– Вот еще пример. – Ренди слегка наклонил голову. – Скажи, как поступают считающие себя добродетельными люди, когда ты совершаешь ошибку?

– Стыдят и открещиваются, – вмешался я. – Сначала идут обещания в стиле «я люблю тебя, несмотря ни на что», «я тебя никогда не брошу», но при первой же неприятности ты понимаешь, что к их «несмотря» и «никогда» предусмотрен тысяча и один пункт под звездочкой. На твои просьбы о помощи, как в стихотворении о кошкином доме, следуют отговорки «у меня растут цыплята», «нам самим места мало» или мое любимое – «от тебя я такого не ожидал». Некоторые даже винятся и мучаются, но реальной помощи от них не дождешься. В итоге, ты берешь себя в руки, решаешь проблемы сам, а как только дела налаживается, все пославшие тебя люди возвращаются, и пошло-поехало: «Как сильно ты изменился, тебе нужно было побыть одному. Все мои поступки были для твоего же блага». – Я сделал акцент на последней фразе. – Гораздо больше доверия у меня вызывают заявления вроде «я буду с тобой, пока мне выгодно». Это честно.

– Я боюсь, – внезапно заявила Кира.

– Кого? – спросил я.

– Своих родителей. Того, что им может взбрести в голову. Может, в один прекрасный момент мама, начитавшись журналов, решит, что мне следует отправиться в космос, или заниматься балетом, или переселиться в Африку. И конечно, по ее мнению, все это будет…

–…для твоего же блага, – хором продолжили я и Ренди.

– И что же делать? – вздохнула Кира.

– Хорошая учеба снижает вероятность радикальных решений, – посоветовал я. – У детства есть один неоспоримый плюс – оно заканчивается. Тут, как в тюрьме, нужно отмотать свой срок. На крайний случай, моя территория к твоим услугам. Готовить, правда, не умею, веселья не гарантирую, за чистотой не слежу, но можешь приезжать.

– Это честно, – поддержала Кира.

Мы сидели до четырех утра; играли, рассказывали анекдоты, рассуждали, встретили рассвет. Я и Кира заснули прямо на полу, положив под голову цветные подушки-думки, а рядом валялась коробка из-под пиццы. Все это выглядело так неправильно, не по-человечески, но нам было хорошо.

Из всех времен суток я больше любил ночь, когда суета успокаивается. До сих пор часто работаю именно по ночам, когда чувствую свободу, все условности и долженствования отходят на второй план, а Вселенная существует для меня одного, как в песне: «Жизнь свою разорву на две: днем одна, а другая ночью. Сладкую, ночную, заберу себе, лживую, дневную, подарю всем прочим».

Глава 9 Закрытые сундуки

София открыла тетрадь и приготовила диктофон. На этот раз она пришла к писателю в длинном темно-зеленом платье с драпировкой и замшевых туфлях на тонкой шпильке.

– Сегодня вы выглядите как принцесса, – заметил Джерри.

– Это платье – памятник моей расточительности, – ответила София, – его стоимость равна трети моей зарплаты, и еще столько же стоят туфли.

– Такой образ вам очень к лицу.

– Я знаю. Только носить подобные наряды мне некуда. На тех праздниках, куда меня приглашают, или работают зверские кондиционеры, или предусмотрены активные игры, или нужно далеко ехать. Вечернее платье в такой ситуации смотрится нелепо и неудобно. Принцессой хорошо быть во дворце.

– И все же вы его купили.

– Не удержалась, – вздохнула София. – Иногда так хочется красоты, а у вас тут тепло – можно приодеться.

– Рад, что смог угодить. Уже решили, на что потратите аванс, который я перечислил? – поинтересовался писатель.

– Устрою себе королевский отпуск в горах.

– С кем?

– Одна! Не хочу слушать жалобы на то, что мы ходим слишком много или слишком мало.

– Приглашаю вас сразу после новогодних праздников в Альпы. В программе: горные лыжи, горячий пунш, тишина и спокойствие. Вы можете делать все, что пожелаете. Без ограничений.

– Даже не вставать к завтраку?

– Даже спать целыми днями. Соглашайтесь, София. Летим бизнес-классом.

– Мечта! Ну как тут отказаться?! – обрадовалась девушка. – А еще говорят, что деньги не приносят счастья.

– Может и не приносят, но плакать в «мерседесе» намного приятнее, чем в «запорожце», – заметил Джерри.

– Согласна. На чем мы остановились? Вы говорили мне о вашей двоюродной племяннице Кире. Знакомое имя… – София задумалась. – А как ее фамилия?

– Буланова. Желание, которое загадала Кира, произвело на меня неизгладимое впечатление, но об этом позже. В тот год племянница гостила у меня до конца отпуска, потом ее забрала тетя Лора, сказав, что я плохо влияю на девочку. Помню, Кира часто жаловалась, что не может привыкнуть к крику.

– Я тоже в этом плане слабонервная, не могу быстро переключаться, а ор для меня равносилен объявлению войны. Если уж ссориться, то надолго; а если нет такой цели, то стоит соблюдать тактичность.

– Тогда тактично намекаю, что пора вернуться к биографии. – Джерри улыбался.

– Я вся внимание. – София нажала кнопку записи на диктофоне.

* * *