Ренегат

— Что будем делать, Люк? — вырывается у меня. Противостояние зашло в глухой угол, и, наверняка, мы не выживем. Но, как же наши планы? Разве мы никогда не проживем нашу совместную, долгую и счастливую жизнь? Ну, почему он молчит?! У него что, нет запасного плана?

— Маверик, — наконец-то произносит Люк, — тебе нужно уходить.

— Что? Нет! — отрезаю я, чуть ли не топнув ногой. Как он такое может говорить?! Он ведь прекрасно знает, что мое место на площади в самый разгар восстания и рядом с ним. Нам всего лишь нужно придумать, как выйти из затруднительного положения.

— Тебе нельзя находиться здесь. — настаивает он. — Поверь мне!

— Не неси всякой ерунды! — возражаю я.

— Угомонись! Не будь такой упрямой, Маверик! — срывается Люк. — Послушайся меня, ладно?

— Иначе, что? — злюсь я на него. И до чего же Люк бесчувственный! Он что, не понимает, что я его не оставлю?

— Иначе…

Со стороны Администрации неожиданно появляется Генри Кендрик, которого сопровождают два одетых в мешковатую одежду здорованя. Это изгои! — радуюсь я про себя. Вольноотпущенные пришли на помощь, они здорово нас подкрепят! Я совершила огромную ошибку, заранее разуверившись и упав духом. С нами теперь изгои…

— Хорошо. — одобряюще вздыхает Люк, замысловато ухмыляющемуся Генри Кендрику. — До рассвета протянем.

— Все возможно. — просто отвечает тот, и хлопнув Люка по плечу, уходит. А два великана остаются, и как мне выдается, это не знаменует для меня ничего хорошего.

— Они отведут тебя в безопасное место. — предупреждает меня Люк.

— Что? — изумляюсь я. — Нет! Ты не посмеешь… Нет, Люк, я хочу быть с тобой. — возражаю я, цепляясь за воротник его куртки. Люк подает сигнал и два великана, схватив меня, оттягивают от него.

— Ослабь свои поганые щупальца! — яростно требую я, упираясь. Меня переполняет злость. Пытаясь вырваться из их ухватистых лап, брыкаюсь и верчусь, как перевернувшийся на спину жук. Но, заметив, что Люк отдаляется, ощущаю сжимающийся снежок боли в груди, и разразившись горькими слезами, умоляю его вернуться. — Нет, Люк! Не уходи! Не бросай меня… Люк!

Но, он будто не услышав меня и не обернувшись, скрывается за безжалостным огнем. Не чувствуя себя от злости я продолжаю вопить, безостановочно колочу кулаками по спине одного из изгоев, который несет меня, и даже угрожаю отгрызть ему ухо. Но ему хоть бы хны.

Мы стремительно отдаляемся от места, где возобновляется активная ружейная перестрелка, и раскатывается бабаханье взрывов. Началась зачистка Площади Свободы.

Громило бросает меня в тесную яму в подвале Пункта А. Я больно ударяюсь рукой, и, опустившись на сырую землю, потираю ее. На самом деле Пункт А — это давным-давно заброшенный Дом правосудия, находящийся через три таких же мрачных здания от Администрации. Изгои накрывают наспех вырытую яму деревянной крышкой и садятся сверху. Громко чавкая, с насмешкой и некоторой долей иронии обсуждают мятеж, предполагая вероятные концовки.

Понимая, что мне не выбраться, я, обхватив колени, немного успокаиваюсь. И все еще, отчаянно не верю в то, что произошло. Я не должна пересиживать в темной, сырой и холодной копанке, где места для меня одной и нет возможности даже ноги разогнуть, и всю досадливо тянущуюся ночь, слушть, как гремят взрывы и палят ружья. Я должна прикрывать Люка, видеть, что с ним ничего ужасного не приключилось, ведь складывается жуткое впечатление, будто Департамент-9 закидывают бомбами.

Меня не покидает плохое предчувствие. Я больше не могу сидеть, сложа руки, необходимо что-то предпринять. В который раз поднимаюсь, подпрыгиваю, но крышку сдвинуть не выходит.

— Ребята, — обращаюсь я, — выпустите меня, пожалуйста!

— Как ты уже надоела! — недовольно ворчит один.

— Ага! — поддерживает друга второй. — И спать не даешь… А мы ведь люди, нам нужен здоровый сон.

Да как они могут спать в такой неспокойный час! Неужели им плевать с высокой башни на то, что происходит на улице? Скорее всего, иначе бы они тут не околачивались, сторожа меня.

— Пожалуйста! — снова прошу я.

— Замолчи ты! — гавкает первый, ударив громоздким кулаком по крышке ямы.

Минуты тянутся неимоверно долго, и мне кажется, что прошла вечность с тех пор, как я в последний раз видела Люка. Я все больше тревожусь за него. Люк — дорогой мне человек, и если с ним что произойдет… Внезапно меня обуревает тревога: а вдруг в него попала пуля или осколок и его уже нет? Нет! Лишь бы не Люк! Я не могу его утратить, я не знаю, как без него жить. Хотя и злюсь на него, ведь он не имел права отправлять меня сюда. Он распорядился запереть меня здесь, лишь потому, что беспокоится за меня. Наверно, он боится потерять меня настолько сильно, как я боюсь потерять его.

После пяти неудачных попыток вылезти из глубокой копани, сил совсем не остается. И на пару минут я забываюсь беспокойным сном. Меня преследует кровавый давешний кошмар, будто Котел полностью разрушен и осталась только я в окружении сотен смрадных полуразложившихся трупов.