Ренегат

Медленно подступающая волна наслаждения прервалась громким стуком в дверь – кто-то проигнорировал приличия и размещённую снаружи консоль видеозвонка.

– Блядь! – Тарош дёрнулся и попытался спихнуть Ирзи с себя. – Спрячь меня!

Ирзи пересел на кровать, всё ещё не понимая, что происходит, но уже испытывая раздражение – от резкого рассоединения стало больно, что окончательно стёрло приятные ощущения.

– Это к тебе? – спросил он Тароша, который в спешке пытался натянуть брюки.

– Скажешь, что меня нет? – жалобно попросил Тарош, но Ирзи безмолвно, взглядом, дал понять, что не собирается ему помогать.

Спокойно встав с постели, Ирзи дошёл до шкафа – достал накидку, в которую сразу облачился: встречать даже незваных гостей лучше одетым.

К этому моменту дверь сотрясали увесистые удары: похоже, терпение визитёра закончилось.

Ирзи открыл замок и предусмотрительно шагнул в сторону – не зря, высокий и широкий в плечах полукровка ринулся было в проём, но тут же отступил, увидев невозмутимое выражение лица хозяина квартиры.

– Тебя просили за ребёнком присмотреть, а ты тут ебёшься! – рыкнул полукровка, обращаясь к Тарошу.

– Он всё равно спит, Инг!

Голос Тароша сорвался на высокие ноты, он явно побаивался своего товарища, который перешёл на к-рутский диалект, Ирзи незнакомый: впрочем, и ему тоже досталось – тот, кого назвали Инг, выкрикнул что-то ругательное, презрительно на него глянув по-керийски голубыми глазами.

Недолго думая, Ирзи вытолкал Тароша из квартиры и закрыл дверь на замок, оставив парочку самостоятельно разбираться со своими проблемами. Только после этого заметил, что его и без того не самый приятный любовник опрокинул вазоны – субстрат рассыпался по полу.

Наведение порядка заняло несколько минут – за это время крики в коридоре стихли. Ирзи произошедшее касалось опосредованно, но всё равно являться причиной семейного раздора было несколько противно. Люди соревновались между собой за право переспать с Ирзи, а вот в Империи он оказался в вершине любовного треугольника в третий раз.

Поскольку дошло уже до конфликтов с соседями, следовало принять меры безопасности: до недавнего времени Ирзи никогда бы не подумал, что будет спрашивать своих партнёров об их матримониальном статусе. В таком случае количество потенциальных любовников значительно уменьшится, зато не будет подобных сегодняшнему скандалов – скрываться и играть в тайные игры Ирзи вообще казалось зазорным. С другой стороны, он прекрасно понимал, почему не афиширует свои встречи с ним Эриен, но это было совершенно иной ситуацией.

Неудачное во всех отношениях утро задало настроение для всего дня, поэтому Ирзи не сразу собрался позвонить Ру – после того как вернулся из консульства в квартиру. К счастью, ни Тароша, ни Инга по пути не встретил – ещё не хватало выслушивать претензии в свой адрес.

Окончательно отбросив негатив, Ирзи переоделся и привёл себя в порядок – устал сливаться с серым фоном, подражая жителям Арикты, пусть и знал, что Ру всегда смотрит в глаза.

– Здравствуй, – Ру улыбнулся, отчего морщины стали заметнее, но эмоции тоже выглядели искреннее.

– Здравствуй, Ру, – Ирзи вглядывался в его лицо, рассматривая каждую чёрточку, все четыре стандартных года у него оставалась только голограмма во время коротких, но регулярных сеансов связи.

– Я посмотрел твоё прошение, Ирзи. – Сейчас были заметны следы не только возраста, но и проблем со здоровьем. – Ршат точно не злоупотребляет?

– Не думаю, – честно ответил Ирзи, хотя знать наверняка не мог.

– Хорошо, тогда я дам разрешение, – кивнул Ру. – Доброго дня тебе, Ирзи.

– Ру, а ты не думал, что… – всё-таки решившись, быстро заговорил Ирзи, пока связь не отключилась.

– Что? – Во взгляде Ру содержался удивлённый вопрос.

– Можно обратиться к имперцам… – Ирзи прекрасно понимал, как звучит то, что он сейчас сказал, но не мог не попытаться. Ради Ру.

– Нет, – вопреки ожиданиям, Ру не возмутился, а лишь покачал головой и грустно улыбнулся. – Всё идёт своим чередом, Ирзи.

– Ясно, – Ирзи опустил глаза, чтобы не показывать отчаяние, а когда поднял, голограмма уже исчезла.

Чтобы прийти в себя, потребовалось несколько минут – болезнь прогрессировала, из-за преклонного по меркам Конфедерации возраста возможности ремийских врачей исчерпались довольно быстро, но Ирзи подозревал, что дело может быть не только в этом: Ру не раз повторял, что устал. А желание выжить должно быть как минимум у него самого.

Ирзи тоже относился к смерти как к логичному финалу продолжительной жизни – тело возвращалось в экосистему, чтобы возродиться когда-то вновь, в другом виде. Это во время аварии он был не готов умирать и всячески отталкивал мысли, что его не найдут. Лишь потом в полной мере ощутил весь ужас и тот факт, что никто, кроме Исана, во всей Галактике не смог бы его спасти.

Ценность собственной жизни как конкретная величина возникла в сознании неожиданно и стала не просто инстинктивным страхом погибнуть – теперь Ирзи отделял себя от коллективного общего как самостоятельную личность.