Ренегат

— Итак, лекция в четыре пополудни. А в восемь я соберу ужин и представлю вас профессуре. Надеюсь, у вас нет никаких планов на это время?

— Никаких, — ответил я и не преминул напомнить о денежном вопросе: — Как у вас выплачивается жалованье?

— В первый день каждой седмицы. Я дам указание включить вас в зарплатный реестр. — Декан задумался, проводя в уме какие-то подсчеты, и объявил: — Вам причитается четыре талера. Жилье оплачивается университетом отдельно.

В этот момент мимо нас прошла группа светловолосых школяров; по характерному выговору я определил в них уроженцев Майнрихта и повернулся к декану:

— Разве «селедкам» не запретили получать образование за границей?

— Запретили, но для теологов и бакалавров-медиков сделаны существенные послабления, — пояснил Клос Келер. — Увидимся вечером, магистр. Я пошлю кого-нибудь проводить вас до квартиры.

На том мы и распрощались.

Служебная квартира оказалась очень даже недурна. Просторная гостиная, спальня и небольшая каморка без окон занимали верхний этаж уютного домика в двух кварталах от университета. Ко всему прочему, через комнату проходил дымоход хозяйского очага, а это позволяло существенно экономить на дровах. Единственным неудобством стала необходимость тащить тяжеленный сундук по узенькой скрипучей лестнице.

Хорхе растопил печурку, затем подровнял мою отросшую за время путешествия бородку и принялся разбирать вещи.

Я натянул лекторскую мантию поверх теплой сорочки и кожаных штанов, а грязные сапоги заменил кожаными туфлями.

— Магистр! — окликнул меня Кован, заглядывая в распахнутый сундук с неодобрением и некоторой даже опаской. — Возьмете с собой… реквизит?

— Сегодня в нем не возникнет нужды, — решил я, но все же забрал столь обеспокоившие слугу чугунные шары, сплошь покрытые посеребренной гравировкой магических формул и глубокими насечками. Переложил их в саквояж и задвинул под кровать в надежде, что любопытство хозяина не станет простираться так далеко и не наделает беды.

Беды, кишок на стенах, кровавого месива и прочих неприятных вещей, обычно сопровождающих взрыв ручной бомбы.

— Живоглоты на глаза не попадались? — спросил я, подвешивая на пояс кинжал.

— Не видел, — ответил Хорхе, с сомнением разглядывая мой плащ, затем покачал головой и достал из сундука щетку с плотным длинным ворсом.

Я надел шляпу и спустился на первый этаж, слуга вышел на крыльцо следом и принялся очищать засохшую грязь, будто эти бурые брызги могли смутить кого-то из школяров.

От дома прекрасно просматривалась вся уходившая под уклон улочка, и я принялся поигрывать четками и глазеть на прохожих.

Неплохой городок, спокойный. Редкость в наше сумасшедшее время.

— Покрутись среди слуг, — попросил я Хорхе, — узнай, чем они тут дышат.

— Интересует кто-то конкретно?

— Канцлер, декан Келер, профессор Шварц. О школярах сам разговор не начинай, но, если кто-то начнет перемывать молодым бестолочам косточки, от разговора не уходи, мотай на ус.

— Разумеется!

— На вот. — Я ссыпал в морщинистую ладонь с полдюжины пфеннигов и грешелей. — Предложи выпить за знакомство, связи нам не помешают.

— Благодарю, магистр, — хитро улыбнулся Хорхе, прекрасно понимая, что отчета о потраченных деньгах требовать с него не станут.

С притворной строгостью я погрозил прохиндею пальцем, накинул вычищенный плащ и отправился в университет. Погода испортилась, небо потемнело, ветер пригнал с запада низкие облака, стал накрапывать мелкий холодный дождь. Но идти было совсем недалеко, вымокнуть я не успел.

Дежуривший на воротах педель узнал меня и поклонился, я ответил ему дружелюбной улыбкой, зашагал через двор и сразу приметил декана Келера. Тот стоял у входа в учебный корпус в компании солидного вида сеньоров. Подумалось, что это профессура факультета тайных искусств, но нет — беседовали меж собой деканы, коллектор и синдик, заведовавший университетским судом.

Клос Келер представил меня собравшимся, извинился, что вынужден их покинуть, и мы прошли в учебный корпус. Повернули из холла налево, прошествовали по длинному полутемному коридору и вновь повернули. У аудитории гомонили школяры, но при нашем появлении они мигом умолкли и поспешили скрыться внутри.

Тогда декан обернулся и придержал меня.

— Вот еще что, Филипп, — негромко произнес он. — В нашем университете смешанное обучение. Мы стараемся разводить юношей и девушек по разным аудиториям, но получается это, увы, не всегда…

— Ничего страшного, — улыбнулся я. — В Кальворте и Ренмеле никого не удивить и женщинами-профессорами.

Келер закатил глаза и даже осенил себя святым знаком. Затем вновь посмотрел на меня:

— На факультете примерно четверть девушек…

Я озадаченно кивнул, не понимая, к чему клонит декан. Особ женского пола в университеты принимали крайне неохотно, за исключением разве что акушерок, но, если у человека проявлялся врожденный дар к тайному искусству, причиной отказа не могло стать даже отсутствие денег на обучение. Всегда входили в положение и изыскивали стипендии хотя бы на прохождение начального курса и введения в азы управления эфиром.