Ренегат

Школяр не стал приставать с расспросами и скрылся за дверью. Я достал пистоли и зарядил их, заодно внимательно изучил магические формулы, выгравированные на стальных стволах и покрытые серебром. В последнее время обращался с оружием далеко не столь бережно, как оно того заслуживало, а царапины могли ослабить колдовскую защиту, сделать ее уязвимой к внешнему воздействию. Пусть большинство ритуалистов не совладает даже с базовой гравировкой, полагаться на волю случая представлялось мне в высшей степени самонадеянным. Вдруг да и повстречается на пути заклинатель, лучше других знакомый с принципами построения и взлома магической защиты? Кто-то вроде меня самого?

Но нет, к моему облегчению, тончайшие росчерки благородного металла нигде не прерывались. Сколько ни разглядывал через увеличительное стекло замысловатые символы, заметить сколов и потертостей не удалось.

Тогда я вкрутил фитиль в ручную бомбу и сунул ее в саквояж. Кольчугой тоже пренебрегать не стал. Кинжал на пояс, стилет за голенище сапога. А вот шпагу оставлю — фехтовальщик из меня аховый, да и не с проткнутой ногой клинком махать. Тут бы с клюкой совладать.

На все про все у школяра ушло никак не меньше часа; мне вполне хватило времени и подобрать снаряжение, и одеться. Когда спустился на первый этаж, застал в гостиной приставленного ко мне надзирателя. Тот коротал время за чтением книги, но сразу встрепенулся и спросил:

— Решили проветриться, магистр?

— Нет, еду в библиотеку. Вы, надо полагать, со мной?

— Я обязан, магистр.

— Тогда поспешите.

Мы вышли на улицу, и Уве помог мне забраться в седло. Подгонять лошадку я не стал и тихонько потрусил в сторону университета, давая школяру и наблюдателю возможность держаться рядом. Дождь стих, небо прояснилось и даже выглянуло солнышко, приятно было подставить лицо свежим дуновениям осеннего ветерка.

Затянув поводья на коновязи, я кинул мелкую монетку дежурившему у входа педелю и вошел в библиотеку. Магистр-надзирающий расположился с книгой в читальном зале первого этажа, дабы контролировать выход. Ему и в голову не пришло, что подопечный может воспользоваться переходом в главный корпус университета. А между тем именно так я и поступил. Уве какими-то запутанными коридорами провел меня сразу на конюшню, и мы отправились в «Три кошки».

Столь любимый лекторами и школярами побогаче бордель занимал приличный на вид двухэтажный особняк неподалеку от городской площади. Вопреки заведенному порядку, из его окон сейчас не высовывались полуголые девицы: то ли сказывалась холодная погода, то ли всему виной было неурочное время.

Я с облегчением сполз с коня Ланзо по кличке Болт, который всю дорогу так и норовил взбрыкнуть, оперся на клюку и постоял какое-то время, переводя дух. Затем вытащил из-под ворота серебряную цепь со служебным медальоном, велел Уве присматривать за лошадьми и решительно распахнул входную дверь.

Вышибала был, как выразились бы геометры с факультета свободных искусств, прямоугольным. Макушкой он едва не достигал потолка, а плечами почти перегораживал коридор, при этом обладал немалых размеров пузом.

— Добро пожаловать! — пробасил громила. — По записи или свободных показать?

Я не стал прикидываться клиентом и постучал пальцем по нагрудному знаку с книгой, оком и святым символом:

— Ищу рыжего фирланца по имени Аксель Хольм.

Мордоворот сразу перестал лыбиться и скрестил на груди мясистые руки:

— Не знаю такого.

Едва ли школяр был завсегдатаем столь недешевого заведения, а вышибала вполне мог не знать случайных посетителей по именам, поэтому я не стал давить на собеседника, лишь спросил:

— Как мне увидеть хозяина?

— Он не принимает.

— Досадно. — Я сунул руку под плащ, вытянул из-за ремня пистоль и нацелил его на мордоворота. — Веди!

Тот попятился, но сразу обрел былую уверенность и выпятил нижнюю губу:

— Не выстрелишь!

Я направил ствол вышибале чуть ниже пряжки ремня и спокойно произнес:

— Последний шанс.

Громила заворчал что-то неразборчиво, будто большой злой пес, но испытывать судьбу не стал, развернулся и зашагал по коридору. Доски под ним прогибались и скрипели. Я выждал миг, затем двинулся следом. Клюка стучала по полу, и вышибала неизменно втягивал голову в плечи, будто в ожидании случайного выстрела.

Распахнув одну из дверей, мордоворот жестом пригласил меня внутрь; я дернул пистолем и резко бросил:

— Заходи!

Заполнявший гроссбух пожилой сеньор при нашем появлении снял очки, отложил их на стол и с нескрываемым удивлением спросил:

— Нас что, грабят?

— Аксель Хольм, — произнес я, не опуская пистоля. — Рыжий фирланец. Если не знаете такого, я уйду, но мои коллеги позаботятся о том, чтобы у всех, имеющих отношение к университету, пропало всякое желание посещать ваших девок.

Счетовод вновь поднес к глазам очки, внимательно изучил нагрудный знак и уточнил:

— Это официальное расследование?

— Оно станет таковым, если мы не договоримся.

— Аксель… Аксель Хольм… — задумчиво протянул счетовод. — По моим книгам он не проходит. А ты что скажешь?