Ренегат. Империя зла

– А с какой стати вы вообще помогали мне все это время? – Иван пристально смотрит тебе в глаза, не отводит взгляд, хотя это мало кому по силам. Мужчина с уродливым шрамом и с повадками убийцы – не тот, с кем стоит играть в гляделки.

– Всего лишь выбраться из Москвы? Курить будешь? – Ты протянул ему пачку.

Чуть поколебавшись, он расправил плечи и взял. Достал сигарету. Ты дал ему зажигалку. Он вдохнул дым, закашлялся, но сигарету не выбросил.

– Мне нужно попасть в трудовой лагерь. И не в любой, а в конкретный. В Хортицкую спецшарашку для айти-спецов.

Внутри у тебя все перевернулось. Ты знал – интуиция! – что Жукову надо помочь. Сдохнуть, но помочь, сделать так, чтоб он добрался до Хортицы. Это важно. Это самое важное, что было и есть в твоей жизни, пусть даже ты не понимаешь, зачем это надо.

– Почему именно туда, а не поближе?

– Просто я должен сделать это. Понимаете, еще не все потеряно. Есть еще шанс.

Слова мальчишки эхом звучали в твоих ушах, то затухая, то превращаясь в рев, будто кто-то играл с регулировкой звука.

Не все потеряно.

Есть шанс.

Есть!

Что ж, тебе не привыкать ставить на кон все, ради чего жил.

– Сигареты спрячь. Там, куда ты попадешь, поверь, они пригодятся. Я помогу. Но кое-что нужно сделать. Это будет очень неприятно, но я уверен, Иван, ты справишься.

* * *

«…вообразите сапог, топчущий лицо человека – вечно».

Эта фраза вертелась в голове Ивана Жукова, пока он ждал ментов.

Вряд ли в клубе нашелся бы хоть один человек, не пнувший Ивана, не плюнувший в него, не назвавший уродом и кем похлеще. А все потому, что он влез на помост, где танцевали голые девицы, и, разогнав их, принялся раздеваться под музыку. Его тотчас стащили, кое-кого он помял в процессе – для виду, а уж потом помяли его – старательно, с наслаждением. Никто даже не заподозрил в нем террориста номер один. Разве мог всесоюзный враг-маньяк вести себя как обычное пьяное быдло?

Когда приехали менты (похоже, прикормленные хозяевами заведения, ибо вряд ли развалины патрулируются официально), Жукову оставалось лишь приложить ладонь к сканеру. Спасибо Тарсусу, теперь его отпечатки соответствовали личности некоего Ивана Плеткина, 2019 года рождения, системного администратора, два привода в нетрезвом виде.

Кстати, насчет вида. Лицо от побоев распухло до неузнаваемости. Голопроекторы решили не использовать, так надежней.

Выведя Ивана из клуба, мент поднял забрало и спросил:

– Ты понимаешь, мудак, что по этапу двинешь? Деньги есть? Вопрос еще можно решить, протокол я не составлял пока. Вроде у айтишников зарплата нормалек, да? Наличка есть?

Его коллеги при исполнении демонстративно отвернулись – типа ничего не видим, ничего не слышим.

Дыхнув в лицо мента алкогольным смрадом, Иван пьяно ухмыльнулся. Ему даже не пришлось прикидываться: от сигарет и «шампанского», за которым сбегал Тарсус, мутило, ноги подгибались, перед глазами все двоилось. Заодно подпольщик раздобыл новую одежду – пусть грязную, воняющую давно не стиранными носками, но все же получше, чем те трофеи, в какие Жуков был прикинут.

– Да пошел ты! – Он по-свойски ткнул слугу закона кулаком в плечо и расхохотался.

Мент побагровел:

– Ты у меня, сука, на Хортице сгниешь!

Отходив дубинками, Ивана загрузили в панцер.

Восьмиколесную махину трижды останавливали, и трижды замирало сердце. Иван видел на обзорных экранах сотни патрульных броневиков, вертолеты и даже нагруженных многоствольными пулеметами и лентами киборгов, шагающих по развалинам.

И все же они выбрались из зоны облавы.

Все шло точь-в-точь по плану Серпня.

Глава 8 Юзверь

– А у вас тут когда кормят? – первым делом спросил Жуков.

Его только-только выкинули из панцера – аккурат в лапы вэвэшникам, особям неопределенного пола и возраста. Неопределенного – потому что трудно определиться, если тебя держат существа в просторных комбинезонах, серо-черных, пятнистых, а их лица прикрыты вязаными масками-шапками с прорезями лишь для глаз. Для рта не надо, потому что вэвэшники с рабочими – лишенными гражданства персами и союзниками – в переговоры не вступают. Не положено.

В общем, ни шашлыка, ни борща Ивану не дали, зато выбили два зуба. Он едва сдержался – очень хотелось свернуть мудакам шеи. Но нельзя. Не для того он здесь.

Выплюнув резцы и кровь, Иван задрал голову. Небо отсечено от него огромной параболической аркой сплошь из стекла и стали. Под ногами аккуратная тротуарная плитка. Рядом красные вагоны. Он никогда раньше не видел поездов, только на картинках, но сразу узнал – это поезд. Значит, на вокзал доставили.

Светло как днем. Мощные прожекторы безжалостно жгут электричество.

Вэвэшников вокруг было вдвое больше, чем тех, кого заталкивали в вагоны, на крышах которых торчали непонятного назначения стальные штыри – антенны, что ли? Кого-то отхаживали резиновыми дубинками за неповиновение, кто-то стоял, смиренно опустив лысую голову в ожидании своей очереди. Здоровенный пулемет на треноге. Киборги. Лающие команды…

Куда Иван попал?! Ему жутко тут не понравилось.