Ренессанс

– Я думал, что мы встречаемся, что у нас отношения. Бернард мне нравился, – вздохнув, продолжил он. – Правда нравился. Всегда весёлый, шутит классно. А вот Ви его сразу невзлюбила. – Оливер упомянул сестру, а мой взгляд всё это время был прикован только к его пораненной руке. – И знаете, в Академии на прошлой неделе было тестирование. Готье, ты ведь в курсе, что мой отец управляет Академией и у него в кабинете есть варианты тестов. Бернард уговорил меня помочь ему. – Оливер горько усмехнулся. – Вот идиот я, да? Пришёл в кабинет отца и, пока его не было, полез в ящики, нашёл тесты и сфотографировал. Отправил Бернарду, и он сдал на сто баллов. – Голос Брума предательски задрожал. – А теперь он хочет, чтобы я помог ему и с сессией. У мистера Барнса сложный экзамен. Я отказался. Один раз я по глупости уже совершил ошибку, подставил этим отца, но во второй раз точно нет. Он сказал, что расскажет моему отцу об этом.

– И тем самым подставит себя? – спросил Скэриэл.

– Не знаю, – удивлённо произнёс Оливер, уставившись на Скэра. Кажется, эта мысль не приходила ему в голову.

– Вот он сукин сын, – добавил я.

– И этому Бернарду нужны новые тесты? – прищурившись, уточнил Скэриэл. Выглядел он как опытный следователь. Для пущей убедительности ему не хватало ещё взять в руки блокнот и время от времени помечать что-то на листе.

Оливер помотал головой.

– Вопросы к экзаменам.

– Разве их не дают до сессии? – спросил я. – Мне кажется, я видел распечатки вопросов у Гедеона.

– Все преподаватели разные. Одни дают, другие нет. Я даже не знаю, существует ли этот список вопросов, но Бернард сказал, что его это не волнует, – с жаром проговорил Оливер. – Говорит, хоть взломай ноутбук отца или мистера Барнса.

– Что будет, если отец узнает? – Я нервозно сел на свой стул, а Скэриэл устроился на полу, сев по-турецки. Я только сейчас обратил внимание, что ногти у него выкрашены в чёрный цвет. Он так и не стёр лак после встречи с Габриэллой.

– Если узнает? – горько переспросил Оливер. – Что я «встречаюсь», – он изобразил воздушные кавычки, – с парнем, так ещё ворую тесты для него? Даже не знаю… – Он хихикнул, затем провёл пятернёй по волосам. – В очередной раз пожалеет, что я появился на свет. – Его голос дрогнул, и он спрятал лицо в ладонях, шумно дыша.

– Он точно об этом не жалеет, – возразил я, отвечая скорее не Оливеру, а самому себе. Жалел ли Уильям Хитклиф, что взял меня в семью?

– Ты его не знаешь, Готье. Ты ни черта не знаешь… – Оливер повысил голос и злобно посмотрел на меня. – Он годами меня не замечал. Что бы я ни делал: высокие оценки – конечно, конный спорт – легко, – Брум принялся агрессивно загибать пальцы, – участие в шахматном турнире – запросто! Но отец ничего этого не замечает. Зато если Оливия чихнёт в своей комнате, – тут он указал пальцем в сторону, словно комната сестры была расположена в моём доме, – то он мигом прибежит к ней с лимонным чаем. Что мне оставалось делать? Я из кожи вон лез, чтобы добиться его одобрения, – он раскинул руки в стороны, – и что получал в ответ? Безразличие.

Мы со Скэриэлом замерли.

– И тогда я решил, а почему бы просто не заняться своей личной жизнью? – В его голосе послышались истеричные нотки. – Ему плевать на весь мужской род, в том числе и на меня. Я подумал: а что если выбесить его, разозлить, как он меня злит своим отношением? Кого он не любит? Мужчин? Тогда почему бы мне не встречаться с парнем?

Оливер зажмурился, словно его одолевала головная боль. Он помассировал виски и продолжил:

– Думал, повстречаюсь немного с Бернардом просто назло отцу. И влюбился! – грозно проговорил он, как будто совершил самую большую ошибку в жизни. – Я планировал его использовать, но в итоге это он воспользовался моим положением. – И Оливер затих, уставившись куда-то вниз.

– Я помогу тебе, если ты этого хочешь, – спокойно произнёс Скэриэл, словно истерика Оливера его ничуть не задела.

Оливер насмешливо посмотрел на Скэра и хмыкнул:

– Как?

– Если он посещает Запретные земли, я могу достать компромат на него. Око за око. Шантаж за шантаж.

– Какой компромат? – насторожился я.

Помнится мне, Скэриэл уже использовал свои связи, чтобы достать фотодоказательство того, что Оскар и Билли планировали меня подставить.

– Если он снимал в клубе девочку, – Скэриэл обратился ко мне, затем к Оливеру, – или мальчика, то я могу достать фотографии с камер видеонаблюдений. Или если он покупал или принимал наркотики.

– Ты это можешь? – охнул Оливер, впервые посмотрев на Лоу восторженным взглядом.

– Придётся воспользоваться старыми связями, – задумчиво протянул Скэр.

«Как будто цену себе набивает», – подумал я.

Оливер живо спустился с кровати к Скэриэлу, схватил его за руки и жалобно вымолвил:

– Я буду тебе по гроб жизни обязан, пожалуйста, помоги мне.

Улыбнувшись, Скэриэл кивнул.