Ренессанс

Мы шли молча, спускаясь по лестнице. Я отставал ровно на два шага. В холле отец чуть замедлился, и, поравнявшись, мы вместе вышли из здания. В напряжённом молчании добрались до парковки, где меня ждал Чарли, а отца – его водитель.

– Поговорим дома. Я на работу, – отчеканил он и сел на заднее сиденье. – Я сказал Чарли отвезти тебя в больницу и проверить руку. Сильвия будет тебя там ждать.

– Я в порядке.

– Это не обсуждается.

Я закусил губу. Дождавшись, когда его машина покинет парковку, медленно побрёл к своей.

От Чарли пахло табаком. Я без настроения сел в машину и прикрыл глаза.

– Плохое утро, малыш? – сочувственно спросил Чарли, садясь на водительское сиденье. Я только тяжело вздохнул. – Что случилось? Тебя кто-то обидел? Мне сказали отвезти тебя в больницу.

– Я кое-кого обидел, – внезапно произнёс я, хотя не собирался с ним разговаривать.

– И как? Сильно обидел?

– Кажется, я ему нос сломал.

– Ну, может, этот кусок дерьма заслуженно получил в нос, – довольным тоном проговорил Чарли, выезжая с парковки. – А ты его прям ударил? Ну молодца! Кому скажешь – не поверят. Чистокровный, – неверяще покачал головой он, не переставая улыбаться. – Бывает же… – усмехнулся. – Наверное, этот чувак был полным мудаком и заслужил удар.

– Надеюсь, – поморщился я.

В голову вдруг пришла забавная мысль, что мы с Оливером очень не хотели идти на репетицию вальса к Лаванде. Так и вышло, что мы оба на репетицию не попали.

XVIII

– Не было красных, я взял оранжевые, – проговорил Эдвард, раскладывая на столе в ряд горизонтальные пластиковые лотки для хранения бумаги. – Синие и зелёные купил, как ты и просил.

Скэриэл подошёл ближе, подбрасывая в руке крупное яблоко.

– Подойдёт, – удовлетворённо произнёс он, рассматривая покупку. Оставив яблоко на краю стола, Скэриэл расставил лотки по цветам: сперва оранжевые, затем синие и чуть дальше зелёные. Он о чём-то задумался, опёрся руками о стол, качнулся раз-другой на пятках и кивнул сам себе, как будто соглашаясь с чем-то. Украдкой я любовался им, но старался не попадаться. Скэриэл, словно почувствовав мой взгляд, расправил плечи, ловким движением подхватил яблоко и, красуясь, смачно откусил. Ухмыляясь, он взглянул на меня. По его подбородку потекла капля сока, которую он наскоро стёр ребром ладони. – В самый раз.

– Для чего тебе они? – спросил я нервно.

Опять отвлёкшись, я сбился, и мне предстояло заново пересчитать анкеты. На однотипных листах разные, порой неразборчивые почерки. Некоторые заполнены мной: не все из опрошенных владели навыками письма.

Скэриэл назвал этот дом в Запретных землях «Домом Спасения и Поддержки». Под таким громким именем он бесхитростно спрятал название организации, ради которой и начал всё, – «Союз Проклятых».

Как только Эдвард вернулся с документами, на которых значилось официальное название – по всем юридическим бумажкам здание, как и земля, принадлежали ему, – Скэриэл довольным голосом проговорил:

– Этот дом будет не просто домом на холме. Это «Дом Союза Проклятых». – Он взволнованно постучал пальцем по столу, за которым мы сидели. – Здесь всё и зародится. Здесь мы отберём лучших. – Он откинулся на спинку дивана. – Чистокровные считают, что Запретные земли – как поганое болото, в котором страшно сделать шаг. Но Запретные земли – как бескрайняя Аляска с её спрятанным золотом. – И добавил чуть тише: – И я первым начну эту золотую лихорадку.

К нам приходили полукровки и низшие с разным уровнем образования. Кто-то читал по слогам, и мне, чтобы ускорить процесс, приходилось сидеть рядом и помогать. Это отнимало много времени, да и не хотелось иметь с ними дело, но, что странно, некоторые, кому я помог, сразу после знакомства решили, что отныне мы с ними друзья. Они приветствовали меня при встрече, знакомили с другими и в целом вели себя чересчур дружелюбно.

Будучи тенью Скэриэла, я, вечно ожидающий подвоха, не привык к такому тёплому отношению. В каждом приветливом жесте я искал второе дно, пытался разобраться, с какой целью со мной хотят сблизиться; быть может, так они желали заполучить ещё один бесплатный обед или дополнительную возможность посетить наш импровизированный кинотеатр, а может, сойтись со Скэриэлом, быстро набравшим популярность среди посетителей. Все знали, что мы напарники и оба работаем в «Доме Спасения и Поддержки».

Но глубоко в душе, настолько глубоко, что и сам сомневался в наличии этих чувств, я испытывал что-то отдалённо похожее на радость.

– Всё просто. В зелёных лотках мы будем хранить анкеты тех, у кого есть все шансы войти в «Союз Проклятых». В синих – середнячок. Они пока ничем не выделились. – Скэриэл указывал пальцем. – В красных, то есть в оранжевых, будут лежать анкеты тех, кто плохо себя зарекомендовал. Их скоро исключим.

– Анкеты тех, кто нам не подходит, потом выбросим?

– Нет. Если они у нас засветились, то я хотел бы иметь под рукой как можно больше информации. Возможно, в будущем они ещё пригодятся.

– Ты будешь сортировать всех по цветам? – спросил я, выделив интонацией первое слово.