Реникса (второе издание) (с илл.)

Автор вознамерился желанием доказать, что нет критерия у истины. Для этого, как нам кажется, вполне достаточно и третьего положения. Тем не менее ему хочется продемонстрировать свою высокую дерзость, и он начинает строительство софизмов с утверждения более общего: «Ничего на свете не существует». Ну, а уж если вам покажется, что им хвачено через край, пожалуйста, — он подготовил себе плацдарм для маневра и готов удовлетвориться менее крайними суждениями «о природе»: «Если что-либо и существует (он великодушен, может допустить существование. Но…), то оно непознаваемо для человека»!

На подробное изложение всех трех доказательств мы не станем тратить время. Ограничимся доказательством первого, самого решительного утверждения.

Как же доказать, что ничего на свете не существует? А вот как.

«Если что-нибудь существует, то оно есть или бытие, или небытие, или бытие совместно с небытием».

Начнем с небытия. С ним, разумеется, разделаться проще всего. И верно.

«Если небытие существует, то оно будет вместе существовать и не существовать. Ведь поскольку оно мыслится несуществующим, оно не будет существовать, а если допустим, что небытие есть, то оно будет существовать. Но совершенно бессмысленно, чтобы что-нибудь вместе существовало и не существовало». Итак, небытие не существует.

Есть и второе доказательство, но мы на нем не будем задерживаться и перейдем к более интересной задаче.

Как доказать, что бытие не существует? Пожалуйста.

«Если бытие существует, то оно или вечно, или возникло, или вечно и возникло, (и то и другое)».

Обратите внимание на формальные строгости. Автор не оставляет без внимания ни совместного существования бытия и небытия, ни возможности соединения возникшего и вечного. Но все это мы рассмотрим на своем месте. Итак, идем дальше.

«Пусть бытие вечно, тогда оно не имеет начала. В самом деле, все возникающее имеет какое-либо начало, вечное же, существуя невозникшим, не имело начала. Не имея же начала, оно бесконечно. Если же оно бесконечно, то оно нигде».

Замечаете логическую передержку? Сначала речь о бесконечности во времени, а теперь уже в пространстве.

«Ибо, если оно где-нибудь, то то, в чем оно есть, отлично от него, и, таким образом, бытие, поскольку оно чем-то объемлется, не будет более бесконечным. В самом деле, объемлющее больше объемлемого, бесконечного же ничто не может быть больше, следовательно, бесконечное не находится нигде».

Видимость соблюдения правил формальной логики есть главная задача. Слушатели не заметят бессмыслицы, связанной с отношением слов, которыми играет автор, к жизни. Но игра слов должна идти по правилам. Поэтому умозаключение еще не выведено. Бесконечное не находится нигде, но надо рассмотреть вариант, не содержится ли оно в самом себе.

«Нет, ибо тождественным будет то, в чем, и то, что в самом себе, и бытие станет двумя сущностями: местом и телом. А именно, то, в чем то, — место, а то, что в самом себе, — есть тело. Но это бессмыслица (чтобы место и тело были тождественны). Итак, бытие не находится в самом себе. Таким образом, если бытие вечно, оно бесконечно; если же бесконечно, то оно — нигде, если же нигде, то не существует. Следовательно, если бытие вечно, то оно совершенно не существует».

Мы разделались с вечным бытием. Нет его, и все тут.

Теперь та же судьба должна постигнуть и конечное бытие, которое возникло.

«И в этом случае оно не может существовать. Ведь если оно возникло, то оно возникло или из бытия, или из небытия. Но из бытия оно не возникло. Ибо если бытие существует, то оно не возникло, но уже существует. И из небытия оно также не могло возникнуть. Ибо небытие не может ничего породить вследствие того, что то, что способно проводить что-либо, обходимо должно быть причастным к кому-либо бытию. Следовательно, бытие также и не возникло».

После этого уже трудно расправиться с третьей туманной возможностью, когда бытие одновременно и бесконечно и возникло. Но мы не станем на этом останавливаться. Надо поспешить утешить читателя, потрясенного доказательством того, что ничего на свете не существует. Главный совет — ущипните себя, возьмите за руку соседа, надкусите сочное яблоко… Вы сразу же убедитесь, что живете богатой и многообразной жизнью, ключом бьющей вокруг вас. Какое еще нужно доказательство?

Но не относитесь презрительно к игре слов, которая, вероятно, вас позабавила. В ней было кое-что полезное — она учит логике. Одновременно она содержит в себе огромный потенциальный вред. С помощью подобных «доказательств», в которых словам придается самостоятельное значение, и рассуждений, исходящих не из жизненных фактов, можно доказать все, что угодно, все, что кому-то или вам хочется. А распутать паутину софистики способен далеко не каждый человек.

Поэтому не удивительно, что игра словами превращается в мощное орудие церкви и эксплуататорских классов.

Парадоксы