Реорганизованная преступность. Мафия и антимафия в постсоветской Грузии

У нас сложилось впечатление, что воры [воры в законе], когда-то активно действовавшие в Тбилиси, переехали в Москву. По нескольким причинам некоторые из тех, кто остался, купили титул, большинство из них очень молоды (всего двадцать или чуть старше), и многие не выполнили свой долг, побывав в тюрьме (иногда потому, что пошли обходным путем, заплатив деньги) [Finckenauer, Waring 1998: 108].

В этом рассказе есть скрытая связь с проблемами расстояния, контроля и санкций, рассматривавшимися в предыдущей главе.

Появились жаргонные термины, которые обозначают тех, кто никогда не крестился по-воровскому, а просто купил себе титул, и кто в основном связан с грузинскими ворами в законе. Это апельсины, лаврушники и самозванцы. Об этом много писалось, и некоторые комментаторы отказывались верить, что подобное когда-либо происходило среди воров в законе в России или Грузии. Как выразился один российский полицейский: «Все разговоры о купленных званиях, “апельсинах” и так далее – полный бред. Купить за деньги титул вора в законе нельзя. Это вам не должность в госструктуре!» [Модестов 2008]. Такой скептицизм вполне обоснован. Будущие воры в законе до того, как пройти «крещение», платят в общак, но это не следует путать с буквальной покупкой титула, то есть с единовременной выплатой сильному человеку в его личное пользование значительной суммы в обмен на рекомендацию на сходке. Однако есть достаточно доказательств, позволяющих предположить, что вышеупомянутая практика действительно имеет место.

Точно так же некоторые воры в законе, принадлежащие к молодому поколению, приобрели свой титул просто благодаря родственным связям. Примером тому может служить молодой грузинский вор в законе (1983 года рождения), которого поймали в супермаркете в Москве при попытке украсть бутылку алкоголя [Криминальная 2008а]. Этот конкретный вор в законе был «крещен» в конце 1990-х годов в западногрузинском городе Самтредиа двумя старшими ворами в законе после похорон его отца, который был в этом городе хорошо известным вором в законе. И был «крещен» без наличия каких-либо судимостей [AOCU 2004]. Можно привести другой аналогичный пример. Там же в Москве в 2007 году за похожие преступления были задержаны два представителя молодого поколения грузинских воров в законе, и выяснилось, что один из них также был «крещен» на том основании, что у него были родственники – воры в законе. Такое нововведение в практике рекрутирования также идет вразрез с первоначальным кодексом чести воров [Криминальная 20086].

То, что отцом кандидата был вор в законе, отнюдь не означает что он обладал «врожденными» преступными качествами. Это всего лишь факт семейной истории. Описанная выше практика, несомненно, предполагает ослабление границ. С другой стороны, свидетельство о выплате огромных сумм денег вполне может выполнять функцию мотивационного ценза, поскольку оно все еще подтверждает искреннее и сильное желание приобрести титул, но при этом, хоть и показывает стремление к «крещению», не читается как информация о наличии криминальных навыков, особенно по сравнению со временем, проведенным в советской или постсоветской тюрьме. Таким образом, покупка титула вора в законе свидетельствует о коррумпированности криминального института, а не просто о смене способа сигнализации. Этот феномен, скорее всего, свидетельствует о неспособности к коллективной адаптации путем внедрения новых надежных методов подтверждения криминальной пригодности в условиях слабой государственности, а также об упущениях в мониторинге и возмездии за ненадлежащие практики, о чем будет сказано ниже.

Серьезные проблемы связаны с нарушением процесса рекрутирования новобранцев и снижением барьеров для входа. Они могут иметь последствия для такого находящегося в общем пользовании братства ресурса, как статус и репутация. Одно из сообщений прессы в России выражает самую суть дела: «Как отмечают эксперты, титул покупают главным образом выходцы из Грузии, осевшие в России… Количество коронованных уголовников возрастает, а уровень их авторитета в криминальной среде снижается» [Никулина 1999]. Об этом свидетельствуют случаи, когда молодых, никогда не бывших в заключении грузинских воров в законе ловили в Москве на мелких магазинных кражах, о чем шла речь ранее. Я вернусь к влиянию на общий репутационный фонд позже, в главе 8. А сначала предположу, что стимулом для снижения входных барьеров стало именно давление окружающей среды и, в частности, конкуренция со стороны других использующих насилие групп.

Истощение