Репей в хвосте (СИ)

— Здравствуйте, уважаемые телезрители. Наш экстренный выпуск посвящен событию, имевшему место позавчера, и о котором мы уже сообщали вам в последнем выпуске «Новостей». Покушение на любого сотрудника нашей телекомпании, даже если он и не столь известен, как Мария Лунева, которая в этом году вполне заслуженно стала лауреатом ежегодной премии «Лавровая ветвь» за свой фильм о войне в Южной Осетии, не может не вызвать понятного волнения и озабоченности…

Господи, а я уж и забыла об этом. Кажется, так давно…

— Итак, сегодня в нашей студии лица, прямо скажем, заинтересованные. Сама Маша Лунева…

— Здравствуйте, — пролепетала я, таращась в камеру.

Да я же в прямом эфире! Словно кипятком окатило. Дошло, что называется! На телевидении я работаю уже очень давно, но вот в переплет реального эфирного времени, когда ты сидишь здесь и знаешь, что на тебя сейчас смотрят не только черные и почему-то до жути безличностные и испытующе-холодные зрачки телекамер, но и миллионы (а в это время и по этому поводу их было действительно очень много) телезрителей, попала впервые. Мама дорогая!

Но вот заговорил Маричев, и я как-то сразу вышла из своего ступора, потому что говорил он вещи более чем важные, сразу определившие позицию, занятую ФСБ.

— Вот вы назвали меня лицом заинтересованным. Простите, но это не совсем так. Даже совсем не так. Я совершенно категорически заявляю, что Федеральная Служба Безопасности не имеет к этому печальному событию никакого отношения. Мы готовы и собираемся взять на себя расследование. Нет-нет. Не для того, чтобы отвести от себя брошенные обвинения. Просто борьба с терроризмом входит в наши обязанности.

— Так вы полагаете, это был террористический акт?

— Не сомневаюсь.

Незнающий сдержанно улыбнулся, зыркнул на меня предупреждающе и вновь обернулся к гостю.

— Слишком удобное и более чем распространенное в настоящее время объяснение, Петр Степанович, вы не находите? К сожалению, у нас есть доказательства, напрямую говорящие о непосредственном участии в этом деле ФСБ. Но для начала давайте вернемся назад и вникнем в саму историю вопроса.

На большом мониторе перед нами поплыли уже совершенно измучившие меня кадры вертолетного боя. На этот раз его показывали подробнее.

— Прошу вас, Мария Александровна, расскажите, как все это произошло.

Я перевела дух.

— Мы уже возвращались домой. Полковник Люлькин, один из соседей полковника Ильченко, в части которого мы и снимали, собирался лететь в Москву по своим, совершенно не относящимся ни к нам, ни к этим событиям делам, и вызвался подбросить и нашу группу. Ильченко провожал нас. Однако по пути к части Люлькина на вертолет, в котором мы летели, было совершено нападение.

— Мария Александровна, вы знаете, кто это сделал?

— Да. Полковник Ильченко узнал вертолет. Он принадлежал одному из местных бандитских авторитетов Сергею Петренко. Спаслись мы буквально чудом, благодаря опыту нашего летчика, и чьему-то выстрелу с земли. Сейчас вы видите его результаты.

На экране плавился, стремительно несясь к земле вертолет противника.

— Сразу оговорюсь — я понятия не имею, кто стрелял в них и почему.

Монитор погас и Незнающий выразительно уставился на гостя, который выглядел на удивление спокойным и невозмутимым. «Знает, сволочь! Если бы все материалы не были бы все время при мне, подумала бы, что и запись-то видит не в первый раз!»

— Мария Александровна, а могу я спросить, почему, отправляясь проводить в часть доброго друга и знакомого полковника Люлькина столичных гостей, полковник Ильченко взял с собой в полет автомат Калашникова и кучу патронов? Вам самой не показалось это странным? Быть может, принимая в расчет этот более чем странный факт, имеет смысл предположить, что покушение было затеяно не против вас, а против него? И вы просто попали в разгар какой-то местной разборки?

— Логично, — Незнающий перевел взгляд на меня.

— И рад бы в рай… Только то, что вы видели сейчас на экране — это конец истории, а не ее начало. С господином Петренко я имела несчастье познакомиться за два дня до этого, о чем жалею до сих пор.

И я вкратце пересказала мои приключения на фазенде у Петренки и слегка подкорректированные похождения в тайге — в эфирном варианте меня просто нашли солдатики Ильченко, отправленные им на поиски после того, как протрезвевший Игорь поднял кипеж.

— И все равно не понятно, почему вы склонны приписывать участие в покушении именно ФСБ… Ах, понятно! Сейчас вы предъявите мне ту самую бумажку, которую под дулом пистолета — просто кинобоевик какой-то — вам написал тот самый бандит! Но почему мы должны будем поверить его словам?

— А им верить и не надо. Практически все, что он там написал — вранье.

— Ну вот видите…