Репетитор

— Да, меня. Не удивляйтесь, Ольга Владимировна, я же бывший учитель английского. До охраны я работал в школе. И у меня стаж педагогический солидный — восемь лет. Да и репетиторством я с учениками в то время занимался. Неплохо на них зарабатывал. Так что два, а то и три раза в неделю, я могу заниматься с Варей по этому предмету. Минут тридцать — сорок для начала вполне достаточно. Можно учить английский как раз перед школой.

Тураева заметно обрадовалась.

— Вы учитель английского языка? Неужели?! Отлично, отлично! Варя, нам несказанно повезло! Теперь нам не надо никого искать на стороне, твой наставник уже находиться рядом с тобой. Доча, ты будешь заниматься с дядей Игорем английским?

— Буду! — повеселела Варя.

Тураева пришла в хорошее настроение.

— Отлично, отлично! Приходится признать, что вы талантливая личность, Игорь. Овладели многими нужными профессиями, много знаете, эрудированны. Вы везде можете работать.

— Я даже талантливее чем вы думаете, Ольга Владимировна.

— Значит, я не зря сделала на вас ставку.

— Конечно не зря. Я вам еще пригожусь.

— Несомненно, пригодитесь. Вот и хорошо. В понедельник, вернее лучше во вторник, вы, Игорь, можете уже приступить к учебному процессу с Варей. Буду платить вам тысячу рублей в час. Могу и в валюте. Это будет двести пятьдесят долларов.

— Ольга Владимировна, я могу и поменьше брать денег… В знак уважение к вам и вашей дочери.

— Нет, Игорь, не стоит идти на такие жертвы. Я вполне могу платить вам такую таксу, и дополнительные деньги вам отнюдь не помешают. Ну и наконец, могу же я сделать что-то хорошее вам в знак уважения к вашей личности. Героев надо поощрять. И баловать. Иначе они обидятся и не будут уже больше героями. Не правда ли, Игорь?

— Спасибо, Ольга Владимировна, вы так добры ко мне.

— Не за что… В общем, все обговорено, приступайте к своим обязанностям и ни о чем не беспокойтесь.

— Будет все исполнено, Ольга Владимировна…

И вскоре к старым заботам Большакова прибавились новые, но более приятные: три раза в неделю Игорь с несказанным удовольствием занимался английским с Варей. Ему нравилось учить кого-то чему-то, быть чьим-то наставником, особенно когда это дело касалась детей. Обычно Большаков приезжал на Якиманку к часу дня, поднимался в квартиру Тураевой, занимался тридцать-сорок минут английским с Варей и к двум часам отвозил ее в школу, а в 19.00 или раньше забирал, и потом как всегда ехал за Тураевой.

В процессе обучения Варя и Большаков хорошо подружились. Она звала его «дядя Игорь», а он ее — «Варюха». Большакову нравилось опекать и общаться с дочкой Тураевой. Она действительно была умной и прилежной девочкой. Рисовала, пела, танцевала. Она для него была отдушиной в этом взрослом, сложном и непростом мире. С ней он забывал обо всем и погружался в мир фантазий и приключений, когда вместе с ней смотрел мультфильмы, детские киноленты или читал ей сказки.

Такая жизнь Большакову весьма нравилась.

* * *

Сиплов нажал на ручку двери и зашел в кабинет к Тураевой.

— Можно, Ольга Владимировна? — осторожно поинтересовался бывший чекист.

Тураева на миг оторвала взгляд от важных бумаг.

— Можно, но… а что у тебя, Аркадий? — недовольным тоном сказала Ольга.

— Да так, вопросик один нарисовался.

— Нарисовался? Тогда задавай его, да побыстрее, а то мне сейчас некогда. Я к переговорам с «Атлантом» готовлюсь.

— Хорошо, Ольга Владимировна, я буду краток… Ваш водитель, тот, что от ЧОПа «Скорпион-97» прикреплен к вам, занимается… с вашей дочкой английским?

Тураева опешила…

— А ты откуда, Аркаша, узнал данную информацию?

— Откуда? Да так узнал, я же недаром начальник службы безопасности вашей компании. К тому же бывший разведчик. Просто слухи по «Орегону» ходят об этом.

— Слухи? Интересно, а кто эти слухи распускает?

Сиплов пожал плечами и виновато улыбнулся.

— Не знаю, не могу сказать. Не хочу выдавать источник информации, чтобы потом его не потерять.

— Не можешь, это плохо. Окружил себя стукачами, Аркадий? И чувствуешь себя героем?

— В нашем деле без них нельзя, Ольга Владимировна, вы же знаете. Доносчики — двигатели прогресса. Это профессия древняя, наверное, древнее, чем проституция. Вспомним небезызвестного Иуду Искариота который наушничал Пилату об Иисусе Христе.

— Причем тут Иуда, причем Пилат? Ну, допустим, Игорь занимается английским с Варей без отрыва от работы. А твое какое дело, Аркаша? Ревнуешь что ли? Или копаешь под меня?

— Боже упаси, Ольга! Копать под тебя — это, значит, готовить себе сразу гроб. Дело тут в другом. Ты знаешь, что я к тебе всегда хорошо относился и сейчас хорошо отношусь…

— Ну-ну, славно поешь, Аркадий. Продолжай…

— Я хочу вас предостеречь насчет этого человека. А вдруг он маньяк или педофил? А вы ему дочь доверяете.

— А как же ты, Аркадий Анатольевич, принимаешь на работу в нашу уважаемую компанию маньяков? Ты же сам пробиваешь каждого кандидата на должность по линии МВД и ФСБ. И в охранном предприятии, я уверена, его проверяли тоже не раз, перед тем как зачислить в их ряды.

Сиплов замешкался.

— Так оно так, но…