Репетиция конца света

Имели смысл только сиюминутные действия и их результат: доехать до вокзала, успеть взять билет, дождаться проходящего поезда... В каком-то проблеске разума сообразила, что восемь часов до Москвы наедине со своими мыслями она не выдержит, – забежала в газетный киоск, взяла что попало: «Жизнь», «Проспект», «Комсомолку», еще что-то, не глядя. Заплатила рублей семьдесят, сунула сдачу в кошелек, а то, что забыла газеты на прилавке, обнаружила только в купе. Да и господь с ними, не смогла бы она читать, все равно не смогла бы, потому что стоило устроиться на верхней полке, как отовсюду, изо всех закоулков сознания, принялись выглядывать и корчить рожи мыслишки – мерзкие, ехидненькие, – и кривлялись до тех пор, пока не слились в одну-единственную мысль – подобно тому, как капельки ртути норовят слиться в единое целое. Мысль была такова: а почему ты, Алена, уверена, что твой приезд что-то изменит, что ты сможешь вернуть Михаила?

Она вынула из сумки то письмо и прочла его еще раз, поминутно смаргивая слезы, которые вызывало зрелище этого спокойного почерка, пытаясь снова и снова постигнуть, да что ж она совершила такого, за что любящий мужчина может бросить любимую женщину накануне Нового года, который должен был стать десятым в их совместной жизни?

«Твои увлечения... твои новые друзья... ты занята только собой, для меня в твоей жизни нет места... мои одинокие завтраки... ты любишь только шейпинг, танцы и свой компьютер... ты изнурила себя до неузнаваемости... ты даже в постели думаешь неведомо о чем, для тебя главное – поскорее от меня избавиться... я долго терпел, но наконец понял...»

Увлечения? Компьютер? Но ведь Алена пишет, каждый день пишет свои романы, на это они с Михаилом живут, в конце концов! Жили... О господи!.. Твои новые друзья... ну да, около нее крутится огромное количество народу, а как иначе? Алене постоянно нужны новые впечатления для романов, невозможно ведь так писать – с одной стороны чистая бумага, с другой – нетленка, нету у нее такого жизненного опыта, чтобы только на нем основываться, постоянно нужны новые впечатления, она то с врачами «Скорой» мотается по вызовам, то сидит на судебных заседаниях, то в библиотеке пропадает, то болтает с дамами на шейпинге – никто не знает, сколько дает ей эта болтовня! А сам шейпинг, а секция бальных танцев? Ну хоть что-то у нее должно быть в жизни, кроме работы, какая-то радость? Почему Михаила так бесило счастливое выражение лица, с которым она возвращалась после «танцевалки», вся еще мыслями в этих волшебных ритмах?! «Одинокие завтраки» – да, это было. Но ведь Алена по жизни никогда не завтракала, стоит ей хоть что-то съесть утром, как сразу в сон клонит, потом уже не до работы, вообще ни до чего. К тому же в восемь утра, когда Михаил завтракал, у нее было самое продуктивное время у компьютера. Что ж предосудительного в том, что она не хотела покидать рабочий стол и садиться за кухонный? И что значит – «изнурила себя до неузнаваемости»? Ну, похудела бывшая толстушка на пятнадцать кэгэ, кому от этого плохо? Наконец-то стала с удовольствием смотреть на себя в зеркало! Понять это может только женщина, однако почему бы мужчине хотя бы не попытаться? Вспомнилось: она собирается на танцевалку, с восторгом оглядывая новую блузку, которая сидит на ее новой фигурке как влитая, а Михаил с отвращением процедил: «Ну вот, на старости лет влюбилась в себя!»

На старости лет, о господи!..

Алена зажмурилась как могла крепко, но удержать слезы не удалось. Старалась лежать с каменным лицом, не всхлипывать, хотя мама с двумя дочками-подростками, которые громко, взахлеб, по-деревенски, пили чай внизу, вряд ли могли видеть, что там делает молчаливая, замкнутая соседка на верхней полке.

«Хорошо, что я хоть не накрасилась, а то сейчас бы все потекло», – подумала Алена, а потом отчаяние поглотило ее, и все, что она могла, это желать избавления от невыносимой боли. Избавления любой ценой.

Здравая мысль о том, что все проходит, все кончается, не приходила ей в голову: не было в голове места для здравых мыслей. Там властвовало отчаяние безнадежности и его верные придворные: мечты о единственном спасении. О смерти!

Да. Инсулин, вот что ей нужно.

В каком-то романе у Алены это уже было, было: больной женщине по ошибке ввели инсулин, и она почти мгновенно скончалась от комы, а догадаться о причине смерти никак не могли, ведь в организме каждого человека есть инсулин, поди определи, введен он нарочно или нечаянно.