Репетиция любви: брак как лакмусовая бумажка

Она бросила на меня недоверчивый взгляд, а затем кивнула:

— Валяй.

Мы сели за свободный столик в углу. Впервые в жизни после школы я не знал, о чем говорить с девушкой. Все мои заготовленные фразы казались мне сейчас глупыми и банальными. Кира угрожающе молчала и большими глотками пила кофе, чтобы побыстрее поблагодарить меня и ретироваться. Однако, на мое счастье, жидкость была горячей, а порция внушительной.

Я вспомнил, что психологи в таких случаях учат начинать разговор об окружающих предметах. Мой взгляд упал на тату на ее руке, там было написано «R’n’B» или что-то в этом роде.

— А что это означает? — показал я на надпись.

Она подозрительно посмотрела на меня.

— Это… — неохотно начала она, — это означает «Rhythm and Blues» или «Rich and Beautiful», что означает «Ритм и Блюз» или «Богатые и Красивые». Выбирай, что больше нравится.

— А я думал, Российская национальная библиотека, — пошутил я и осекся под ее тяжелым взглядом.

Воцарилось молчание. Вспомнив второй ход, я последовал проверенному анкетному методу: а какой твой любимый…

— …фильм? — спросил я.

— …а блюдо, а напиток? — насмешливо произнесла она. — Кофе, как ты понимаешь. — Махнула она рукой в сторону чашки. Затем, помедлив, добавила: Ладно, это «Танцы улиц» с группой «В2К».

Название ничего мне не сказало. Сказать в ответ: а мой — «Терминатор» с Арнольдом Шварценеггером или «Крепкий орешек» с Брюсом Уиллисом — было бы в этой ситуации по меньшей мере неумно. Опять молчание.

Тогда я решился спросить о том, что меня действительно заинтересовало.

— Слушай, так что это за R’n’B такое? Прости за невежество, но я не совсем понял, что это за штука, из того, что ты мне сказала. — Вопрос получился действительно искренним, наверное, потому, что был правдивым. Сделанный мною ход сработал, и ее глаза чуть-чуть потеплели.

— Это особое направление в музыке. Понимаешь, «Rhythm and Blues» — все равно что музыка души. Слушая ее, человек становится богаче духовно, внутренне. Недаром в этом направлении существует также подстиль «soul», что означает душа…

Она так увлеклась рассказом, что даже преобразилась. Так постепенно мы разговорились. В конце концов закончилось все тем, что я проводил ее домой. Поцеловать ее я, конечно же, не решился, хотя раньше без труда проделывал это на первом же свидании.

С тех пор я стал ненавязчиво позванивать Кире, возможно, это поначалу ее удивляло, но она ничего мне не говорила. Похоже, она смирилась со мной как с фактом окружающей реальности. Началась фаза «приручения».

Парадоксально, но ее мир затягивал меня все больше и больше. Как оказалось, в свободное время она диджействовала (или занималась диджеингом, как это правильно называется). В моем лексиконе появились новые загадочные слова: микс, скретчинг, инструментал, акапелла. Она много рассказывала мне о своем увлечении.

— Мне нравится момент, — говорила она, — когда люди танцуют, а потом я могу, скажем, в определенное время убрать звук, чтобы люди на танцполе сами пропели слова песни… Это дает такое пьянящее ощущение свободы и вседозволенности!

Она была знакома со всеми гуру уличной культуры, со всевозможными граффитчиками, райдерами, роллерами, скейтерами, би-боями, хип-хопперами и прочими разновидностями этой популяции. Также она посещала танцевальную школу Хенока в клубе «Грибоедов». Этот самый Хенок, как она мне рассказывала, приехал из Эфиопии лет пять назад и с тех пор уже неплохо освоился в Питере. Я стал поджидать ее после занятий и провожать до дома.

Внешность ее по-прежнему казалась мне по меньшей мере странной, но постепенно я стал привыкать и к ней. Началось все с золотых сережек, которые я заметил у нее в ушах. Они меня крайне умиляли. Это были маленькие детские сережки из тех, что обычно бабушки дарят внучкам перед тем, как они идут в школу. Они абсолютно не вязались с ее общим стилем и обликом, но она с удивительным упорством продолжала их носить. Возможно, их подарила ей Любушка.

Я с удивлением обнаружил, что за все это время я не заинтересовался никакой другой женщиной. Хотя Кира вовсе не принуждала меня к верности, как все мои многочисленные девушки. А тут вдруг я поймал себя на том, что хочу проводить время только с Кирой. Я смотрел на женщин, которые привлекали меня ранее, и не чувствовал прежнего волнения в груди. Все они теперь казались мне крайне искусственными и нелепыми.

Так все и тянулось между нами — неопределенно, но крайне волнительно. И никто из нас не понимал, кем же мы все-таки являемся друг для друга. Пора было переходить к следующему пункту — то есть «исчезнуть ненадолго». Но тут внезапно случилась эта сцена. «Сцена с мышью».

* * *

В тот день мы попали на какой-то глобальный R’n’B фестиваль под названием «LOVEDAY». Все закончилось довольно поздно, поэтому я отвез Киру домой уже в третьем часу ночи.