Репетиция (СИ)

— Кэл, — Джиллиан приблизилась к его лицу и сердитым шепотом, лаская теплым дыханием его ухо и шею, высказала свое недовольство, — я же просила меня сегодня не трогать.

— Извини, милая, — он скривил рот, оскалившись, и делано— благодушно развел руками, пожирая взглядом Фостер, — думаю, твой этот, — повертел рукой перед ее носом, — не расстроится…

Проследив, куда смотрит Лайтман, Джиллиан осуждающе качнула головой, в ее глазах было столько презрения, что Кэл невольно моргнул. Джилл привстала, пытаясь исправить непорядок в одежде, но у нее плохо получалось.

Излучая спокойствие и уверенность, в глубине души Джиллиан испытывала неудобство, смущенная своей излишне сексуальной одеждой. Проведя перед зеркалом более получаса, она тщательно продумала детали костюма для свидания и выбрала коротенькое коктейльное платье с высоким разрезом, чтобы можно было соблазнительно закинуть ногу на ногу или, как бы невзначай развести бедра, подавая сигналы мужчине с которым она собиралась сходить на недавно открывшуюся выставку эротического фото. Поужинать и возможно провести ночь. Платье оказалось бы очень кстати и хорошо смотрелось в полумраке ресторана, особенно после пары бокалов вина.

Джиллиан украдкой вздохнула, припоминая, как она разглаживала складочки на красивой вещице, осматривая себя со всех сторон, проводя ладонями по телу, ощущая прохладу и гладкость шелка. Как томно сжималось где-то в самой глубине ее естества. Как долго выбирала белье, перебирая в руках, нежнейшие кружева, в сладостном предвкушении, вероятного финала

дня. У нее так давно не было мужчины, она безумно соскучилась по банальному живому сексу.

Чуть скосив глаза, Джиллиан посмотрела на Лайтмана. Он, лениво развалившись в кресле, не спускал с нее придирчивого взгляда, явно довольный увиденным. Или? Брови Кэла на секунду сошлись к переносице — ему не нравится! Нет! Не платье, а то, что Джиллиан надела его для кого-то другого. А чего он ожидал? Что она превратится в монашку, и будет проводить долгие зимние вечера в одиночестве? Или? Упасть перед ним на колени и умолять, чтобы он сменил своих девочек на нее и банально трахнул, обозлилась Фостер. Великий и ужасный Кэл Лайтман оказался в ее постели? От провокационных мыслей ее бросило в пот и стало ужасно неловко. Вот уже в который раз она ловит себя на непристойной мысли — она, Кэл и секс. Руки вцепились в подол, Джилл желала больше всего, чтобы он превратился в пышную юбку, под которую можно спрятать ноги от жадных глаз Кэла.

Симпатичное платье вдруг стало ненавистно, оно должно было сыграть свою определенную роль. И уж никак не предназначалось, для соблазнения Лайтмана, тем более во время работы, выглядев в ярком свете кабинета инородным предметом. Провокационно и вызывающе. Но времени заехать домой и переодеться у нее не оказалось. Локер что-то бубнил в трубку, тяжело вздыхая и в очередной раз жалуясь на Кэла, умоляя ее как можно скорее явиться пред грозные очи Лайтмана.

И вот она здесь, попавшаяся на свою же приманку. Все еще слегка возбужденная и разочарованная.

Джиллиан боролась с платьем, старательно одергивала юбку, но скользкая эластичная ткань не желала слушаться, нагло уползая по бедрам и собираясь в гармошку.

— Бесполезно, милая, — ехидный смешок Кэла, раздавшийся около уха окончательно разозлил и без того сердитую Джилл. Она пытливо посмотрела через плечо на гримасничающего Лайтмана. Сгребла со стола раскрытую папку с бумагами, злорадно плюхнув ее себе на колени.

Кэл дернул щекой и буркнул

— Не надолго, — наблюдая за рассерженной и одновременно смущенной Джиллиан, он испытал истинное наслаждение. Даже головная боль отступила.

Приняв невозмутимый вид, Джиллиан обратилась к изнывающему в ожидании клиенту

— Мистер Маршал, извините за задержку. Может, вы нам поведаете свою историю

Разговор получился тяжелым. Маршал увиливал, скрывал и перевирал факты. В наглую обвинял молодую супругу в измене и предательстве, выставляя себя потерпевшим, тяжело пострадавшим от беспринципной сучки, он, не стесняясь в выражениях, срываясь на крик, оскорблял жену. Выгораживал себя любимого, даже пытался нападать на Джиллиан и спорить с Лайтманом, рискуя заткнуть тому рот, за что получал очередную порцию каверзных вопросов, заданных самым издевательским тоном, на который был способен Кел.

Лайтман, как всегда, играл свою роль. Изысканной грубостью и ехидством провоцировал мужчину, и без того взвинченного до предела. Джиллиан привычно сглаживала углы.

Лайтман дерзил, оскорблял, кривляясь, как балаганный шут. Джиллиан мило улыбаясь — извинялась.

Беседа медленно, но верно близилась к финалу первой части.

Жена Маршала задерживалась.