Репетиция свадьбы

– Я часто гадала, что было бы, если бы мы стали парой, – начала Мег, когда Лео подсел к ней за столик.

Он подвинулся к ней вместе со стулом. Пластиковые ножки с неприятным звуком проскребли по гравийной площадке, и Меган с Лео оба поморщились.

– Я нервничаю, – признался он, – потому что тоже постоянно об этом думаю. И мы сейчас сменим тему, у меня останется надежда, что ты чувствуешь то же, что и я. Но что-то мне подсказывает, что ты сейчас разобьешь мне сердце.

– Я не хочу разбивать тебе сердце, Лео, – искренне уверила его Мег. – Но совсем недавно я поняла, что воспоминания о тебе помогают мне отвлечься от действительности. Наш гипотетический роман, о котором мы фантазируем, может казаться идеальным, если не продолжать его в реальности. Но на деле ему суждено остаться лишь в нашем воображении.

В сумерках глаза Лео поблескивали.

– С чего ты это взяла? Я точно знаю, что могу сделать тебя счастливой. Твое счастье для меня важнее всего, Гивенс.

– Счастье – это нечто эфемерное, – возразила Мег. – В моей жизни уже очень много хорошего и приятного. Я ни о чем не жалею, Лео, хотя ты и считаешь иначе. Если бы все сложилось по-другому, мы могли бы стать добрыми друзьями. Но теперь – уже поздно. Слишком много всего между нами было. К тому же у нас совсем разные представления об отношениях. Ты полагаешь, что видишь меня насквозь, но на самом деле замечаешь только те качества, которые тебе нравятся. Если между нами что-нибудь и будет, то очень быстро сойдет на нет.

Выложив все начистоту, Меган почувствовала огромное облегчение. Душевные метания, одолевавшие ее восемь лет, наконец-то закончились.

– Мы не подходим друг другу, Лео.

Покачав головой, он схватил ее за руку.

– Почему ты так уверена? Ведь мы и дальше продолжим гадать, каково нам было бы вместе. Разве нет?

Меган сжала его ладонь и отняла свою руку.

– Нет, не продолжим.

– Но…

В то утро на крыше, после того как они с Лео выпустили друг друга из объятий и перед тем, как Мег, спохватившись, поспешила на встречу с Томом и его родителями, время словно замерло.

Меган часто вспоминала об этом мгновении, размышляя, как должна была поступить. Порой она представляла, что они с Лео запрыгивают в ее «ниссан» и едут куда глаза глядят. Или – что она называет случившееся ошибкой и просит Лео уйти и никогда больше ни звонить ни ей, ни Тому.

Но теперь она понимала: этот миг был просто необходимой паузой. Часто люди забывают, что на жизненном пути нужны небольшие передышки.

Было уже почти семь вечера. Меган встала из-за стола, намекая, что Лео должен сделать то же самое. Между ними все было кончено.

– Прощай, Лео. Надеюсь, ты будешь счастлив.

И Мег, не оборачиваясь, двинулась прочь. На душе у нее было легко.

Пусть она и не во всем успела разобраться – ничего. Главное, она поняла, что должна обязательно сохранить, а от чего – отказаться.

Глава 36 Том

Том находился в одиночестве в номере, который официально принадлежал и ему, и Мег. Он готовился к репетиции ужина: принял душ, аккуратно побрился и теперь наряжался. Причем то ли из-за стремления все сделать в лучшем виде, то ли в попытке успокоить нервы, всем этим он занимался особенно тщательно.

Приток адреналина, хлынувший в кровь после разговора с отцом и объявления об увольнении (боже мой, неужели он действительно уволился?), иссяк, оставив после себя чувство легкости, которое Том не испытывал уже… пожалуй, никогда.

Во второй половине дня он беззаботно катался на арендованном скутере, осматривая остров, позволив собственным мыслям отправиться навстречу Великой неизвестности. А до этого решил побаловать себя экскурсией по главным историческим достопримечательностям Сан-Хуана. Том всегда любил историю, поэтому-то и выбрал ее в качестве основной специальности на бакалавриате.

Он внимательно слушал экскурсовода, наряженного в солдатскую форму девятнадцатого века, который рассказывал о военном конфликте между США и Великобританией, разыгравшемся здесь, на Сан-Хуане, в середине позапрошлого века. О том, как расположившиеся лагерем на острове англичане устраивали пиры и вечеринки, куда приглашали женщин, а американцы тем временем страдали от одиночества и голода и маялись от скуки. Вооруженных столкновений так и не последовало, но конфронтация между двумя странами затянулась аж на четырнадцать лет. Причем самое удивительное, что началась она из-за убитой свиньи.

А ведь Том с Мег тоже напоминали два военных лагеря, расположившихся на одном острове и избегавших сражения. Этот образ не выходил у него из головы.

Катаясь на скутере по лесным дорогам, Том гадал, чем бы он занялся, если бы у него было будущее. Может, ушел в другую область юриспруденции? Или поступил в кулинарный колледж? Написал диссертацию по истории? Сбежал в Новою Зеландию и стал отшельником? Возможностей было – не сосчитать. Это и будоражило, и слегка пугало – в самом хорошем смысле.

Том был свободен. От чужих ожиданий и презрения, от самообмана и сомнений. Он наконец-то изменился и теперь мог по праву гордиться собой – а это, как он успел понять, гораздо важнее, чем одобрение отца.