Replay

Его несдержанный мат, вылетает ответ, сквозь сомкнутые вместе губы, ищущие мои для поцелуя. Игриво уклоняюсь, натыкаясь взглядом на фотографию, удерживаемую на весу за спиной Антона. Глаза папы, отвечающие улыбкой, глядя на то, что его дочь сейчас по-настоящему счастлива.

(Пять с половиной лет спустя)

Мягкий песок, монотонно пересыпаемся мною из руки в руку, щекочет кожу, покрывая её белой солоноватой пылью испарившейся морской воды. Ступни, омываемые спокойной волной, слегка пощипывают от длительного пребывания ней и активного солнца, находящегося в зените, хоть и скрыто от глаз привычной пеленой дымки. Минутная стрелка плавно перемещается по циферблату, заверяя, что я сижу здесь уже второй час. На окраине " дикого пляжа", в паре метров от высоких сосен, странным образом соседствующих с многообразием пальм. Сижу в тихой точке прибрежного района, называемого Джомтьен. Через улицу от того места, где должна быть сейчас находиться…

Моя школа располагается на второй береговой линии моря. Да, только утренние занятия давно миновали и дети разбрелись по более важным делам, а до начала вечерних большой запас времени. Можно было бы уехать домой… Или в мастерскую Антона… Можно было. Если бы я не отвергла оба заявленных варианта.

Широкополая шляпа создаёт уютную тень. Образует границы мирка, в котором я сейчас пребываю, ища ответы на риторические вопросы. Рядом покоится пляжная сумка с вторнутым поверх полотенца письмом . Слегка отсыревшим от мелких брызг, разносимых по пляжу прибрежным ветром. Оно прочитано мной вдоль и поперек. Не единожды. Досконально соответствуя предыдущим письмам, получаемым дважды в год, с интервалом в шесть месяцев. Стандартная форма в них неизменна. Словно один документ отпечатан заранее большим тиражом, для отправки на долгие годы вперёд. Лишь только дата на штемпеле всегда остаётся свежей. Сумма неотслеживаемого перевода и официальная часть неизменна.

Подол платья промок, слипшись с кожей на бедрах, усыпанных крупицам медового песка. И это не вызывает должного дискомфорта. Как и всё, что окружает меня на этом клочке необъятной планеты. В этой точке мира и невозможно чувствовать себя несчастным. Априори. Как можно ощущать нечто подобное в природном раю? Но я уникум. И последнее время былая внутренняя гармония слишком разниться с официально принятым понятием " счастья".

– Знала, что найду тебя здесь, – доносится тихим голосом из-за спины.

Оборачиваюсь, спеша как можно правдивее улыбнуться в ответ, встречая теплые глаза мамы, протягивающей в мою сторону стаканчик прохладного мангового чая, что подают на вынос в ближайшем английском пабе.

– Спасибо, – благодарю тихо, похлопывая ладонью омытый морем песок, в знак предложение по мне присоединиться.

– Что тебя изводит, родная? – осведомляется мягко, спустя недолгую паузу, лаская слух интонацией, согревающей сердце.

– Навалилось всё скопом… – начинаю неуверенно. – Ты же в курсе… Фестиваль искусств на носу, а у меня не готовы несколько разрешений родителей на вывоз из страны группы детей. Эта авантюра оказалась немного сложнее, чем виделось мне изначально. Плюс Игорь просил приехать для обсуждения текущих моментов. И… Послезавтра годовщина у папы… Я заказала билет на прямой рейс, без лишних заездов в столицу. Обернусь туда и обратно за несколько дней.

– Насколько я понимаю, в этот раз ты едешь одна?

– И в этом нет ничего предрассудительного, – увожу глаза к линии горизонта, ощущая неловкость надуманной ситуации. – Тебе сейчас нельзя летать. Надо выждать какое-то время после окончания очередного курса. Я летаю трижды в год. И, осмелюсь напомнить, Антон, ввиду занятости, в большинстве случаев оставался дома, спокойно дожидаясь моего возвращения.

– Но сейчас ситуация немного другая… – комментирует с долей тревоги, вытаскивая наружу обуревающие меня чувства.

– Мне надо передохнУть… – роняю на выдохе. – Набраться сил перед очередной попыткой… – губы самопроизвольно передергиваются в сильнейшем спазме, не позволяя сразу продолжить. – Так больно смотреть на него, считывая это желание в каждом подбадривающем меня взгляде. Уверяющим, что в этот раз всё получится…

– Глупая, – приобнимает, пытаясь унять мою дрожь исходящим теплом. – Твой муж тебя просто любит. Выкладывается по полной в достижении цели: сделать тебя по-настоящему счастливой. А желание наследника, так оно спровоцировано твоим, разделяемым в полной мере… И, Господи, как же это прекрасно! Высшая награда для женщины – знать, что твой мужчина действительно хочет от тебя ребенка, а не идёт на поводу обстоятельств и чужого мнения.

– И я не могу ему этого дать, – выплевываю с излишней резкостью. – Психолог в центре уверяет, что виной эмоциональный блок. Подсознательная установка на провал, беспрецедентно срабатывающая при хороших шансах на положительный исход операции. Она даже не спешит называть мой диагноз бесплодием, наивно уверяя, что спустя три года безуспешных попыток я вполне могу забеременеть сама. И это измождение организма, "ЭКО" по существу мне вовсе не нужно.