Реплики 2020. Статьи, эссе, интервью

– И назвать вещи своими именами?

– Да. И не пытаться отрицать очевидное.

– Произошел какой‐то толчок? Вспыхнула искра? Что‐то сдвинулось? Для вас это было неожиданным?

– Это было интересно, и да, это меня приятно удивило. В среде интеллектуалов тотальное доминирование левых длится с 1945 года. То есть все‐таки семьдесят лет. И так могло тянуться до бесконечности, но тут вдруг что‐то переломилось.

– Вы согласны, что 11 января сложился некий блок, своеобразный фронт, нацеленный на сохранение всего, из чего состоит политический фон во Франции?

– Да, такой блок должен появиться. Но дальнейший успех будет зависеть не от него.

– Когда читаешь в “Покорности” об интригах, предшествовавших президентским выборам, создается впечатление, что наши политики ведут себя совершенно безответственно. Франсуа Байру…[91]

– …Франсуа Байру убежден, что его судьба – быть государственным лидером, и он готов на все, чтобы добиться своего, даже если это приведет к поражению правых; он на самом деле – безответственный тип.

– Как Ламартин – в каком‐то смысле…

– Да. Но Ламартин хотя бы писал красивые фразы. В сущности, Ламартином двигали не столько личные амбиции, сколько стремление к театральным красивостям. Он в первую очередь – актер, и в нем нет ни грана жестокости.

– Но поскольку враги западной цивилизации объявили ей войну, возможен ли у нас подъем? На Западе и даже во Франции? Или вы в этом отношении пессимист?

– Главное, чтобы этот подъем принес пользу, что не очевидно. Бороться против религиозной секты не так легко. Сегодня полиция предотвращает немало покушений, но нет никаких гарантий, что чисто полицейский ответ на деятельность религиозной секты способен обернуться победой. Обычно одни религии одерживают победу над другими религиями.

– Можно ли поставить знак равенства между атакой на религиозную секту и на ту или иную религию?

– Это примерно одно и то же.

– Полицейский ответ представляется вам бессмысленным или недостаточным?

– Нет, его нельзя назвать бессмысленным, но я не думаю, что его одного может быть достаточно. Если ты не боишься смерти, то тебе, в общем‐то, плевать на полицию. Даже если вся Франция мобилизуется, а полицейское ведомство завалят бюджетными деньгами…

– Вы не думаете, что, в сущности, это не проблема ислама, а проблема католицизма? Что не существует достаточно мощной религии, способной на равных конкурировать с исламом?

– Это и проблема ислама тоже. Есть много тем, на которые пророк Мухаммед не высказывался, например, как вести себя, если живешь в светской стране, – он же не мог предвидеть, что на свете появятся светские страны. Зато он много и подробно рассуждает о том, как следует вести себя с христианами и евреями. ИГИЛ[92] – откровенные еретики.

Все‐таки удивительно, что никто не борется с этой ересью, что никто не вынес против ИГИЛ фетву.

– В мусульманском мире сегодня доминируют ваххабитская и салафитская интерпретации ислама…

– Но даже с салафитской точки зрения, ИГИЛ – это еретики. Впрочем, реальной конкуренции исламу сегодня действительно не существует – католицизм представляет собой жалкое зрелище.

– Вы об этом сожалеете?

– Да, хотя массовое поведение выглядит многообещающе. Проходят потрясающие демонстрации. Но верхушка бездействует.

– Вас удивило появление движения “Протест для всех”?[93]

– Очень удивило. Я понятия не имел о существовании такого количества молодых католиков, которых нам показали по телевидению, например “охранителей”. Это поразительно.

– И какими они вам показались?

– Симпатичными. Но, знаете, сам я слишком стар для обращения в католичество. Пока обхожусь ностальгией.

– Складывается впечатление, что вы уже недалеки от этого…

– Нет, этого никогда не будет. Бог меня не хочет, видите ли. Он меня оттолкнул.

– Это уже гордыня!

– Ничего подобного.