Репортаж без микрофона

Я спокойно встал и, называя всех сидящих за столом, кого по имени, кого по имени и отчеству, кого и по фамилии, сообразно тому, как это делал тамада, под нарастающий шум, а затем и аплодисменты присутствующих перечислил всех без исключения… Факт вроде бы сам за себя говорящий. Налицо отличная память, кто-то даже воскликнул: «Феноменально!»

Вспомнил я об этом факте не бахвальства ради. Скорее, наоборот, хочу развенчать видимую его «феноменальность». Именно этот случай привел меня к заключению о том, что систематизация и структурирование, группировка и организация элементов, в общем, стратегия запоминания и является секретом того, что называется хорошей памятью. Когда Шота предложил запомнить имена всех присутствующих, мне показалось это не только невозможным, а просто фантастичным.

Потом и голове мелькнула мысль: ведь можно все это успешно проделать, если найти ключ, точный ход. Я хорошо знал, что мнемонисты — люди, запоминающие огромное количество слов, фраз, цифр и часто выступающие на эстраде и в цирке, в основном (кроме хорошей памяти, конечно) усваивают приемы, вырабатывают стратегию запоминания.

Вот и я выработан свою стратегию. Конечно, помогло и то, что у меня был огромный опыт запоминания имен и фамилий, был навык, вырабатываемый годами. Но главное не в этом. Как заучивают люди любой текст? Повторением. Повторяют до тех пор, пока не выучат. Как вы думаете, сколько раз надо повторить имя и отчество человека или его фамилию и должность, чтобы запомнить? Наверное, раз пятьдесят, ну, сто. Согласитесь, если человек не подвержен острой форме склероза либо выпадения памяти, повторив 50-100 раз одно и то же, он должен запомнить. А как вы думаете, сколько раз я мог повторить про себя имена тех людей, пока тамада рассказывал о них, представлял нам, характеризовал каждого, говорил о своих пожеланиях и т. д.?

Нетрудно представить, как все происходило. Элефтер Тарасович начал справа налево поочередно называть каждого. Ну, скажем, первого звали Нодар. Как только было названо имя, я начал мысленно повторять его. Нодар, Нодар, Нодар… Сколько же раз я мог повторить это имя, пока говорили об этом человеке? Примерно двадцать, если не больше.

Затем называется следующий, скажем Зураб Григорьевич. Я повторяю: «Нодар, Зураб Григорьевич…» — опять раз двадцать. Затем называется третий. Я снова повторяю: «Нодар, Зураб Григорьевич, Серго…». Не забывайте, что имя Нодар я уже повторил 60 раз. После Тариэл, Борис. Саша Николай Иванович, Вера Степановна и т. д. К исходу речи тамады мне пришлось повторить примерно 600 раз первое имя, 580 — второе и т. д. При умении максимально сосредотачиваться, а без этого никогда ничего не запомнишь, и обязательном условии не отвлекаться ни на секунду, думаю, проделать то же самое подвластно каждому. В общем-то, по сути дела, это было типичное зазубривание. Не из книг, конечно, но — зазубривание. Вот я и «вызубрил» тридцать с лишним имен и отчеств и тут же их повторил. Короче, я нашел систему или, если хотите, метод, наилучший, наверное, в данной ситуации. Помогло, повторяю, и то, что запоминание имен — моя профессия.

Итак, группировка, структурирование, систематизирование — вот основные приемы запоминания. Известный специалист Цезарь Флорес в своей книге «Экспериментальная психология» в главе «Память» пишет: «То, что группируется, запоминается легче, чем то, что не группируется. Группировать можно по разным признакам — графическим, временным, семантическим. В любом варианте эффективность памяти возрастает». Ученые считают, что структурирование минимум в три раза увеличивает объем кратковременной памяти — вместо 7 запоминается 21 единица. Ведь способность запомнить отдельные буквы, скажем, 13 букв, увеличивается при запоминании слова из тех же 13 букв. Слово — пример группы букв, их структуры. Гораздо труднее запомнить 10 независимых друг от друга в смысловом плане слов, чем запомнить те же слова в логическом построении, скажем, в рассказе.

При любом запоминании повторение неизбежно. Кто-то запоминает, повторяя мысленно, другому же необходимо и звуковое самопрослушивание.

Припоминается другой случай. Будучи в Москве, я был приглашен Николаем Николаевичем Озеровым на хоккейный матч с канадскими профессионалами. Он все время «приобщал» меня к хоккею, виду спорта, который практически не культивируется в Грузии. Пригласил он и Михаила Михайловича Яншина — своего старшего друга и учителя, народного артиста СССР, одного из «асов» замечательного поколения актеров МХАТа. Озеров пошел комментировать игру. А мы сидели в ложе прессы. Я внимательно смотрел матч. Яншин же не переставая говорил, и совсем даже не о хоккее. Это мешало моему восприятию игры, но я, естественно, не мог попросить его замолчать. Он то и дело спрашивал: «Разве не так? Ведь правда?». — «Конечно» или «Да-да», — машинально отвечал я, фиксируя лишь отдельные его фразы, и не отрывая глаз смотрел на «ледовую битву».