Репортаж без микрофона

Помните фразу Берия, что Москва «всегда должна быть первой». Так вот, Москва — Москвой, но чемпионами СССР становились только три московских клуба: «Динамо», «Спартак» и ЦДКЛ (со временем — ЦСКА). Других кандидатов в дележе сладкого пирога просто не было. Отдельные смелые выпады тбилисцев к вершине успеха не приводили, а другие клубы, естественно, кроме киевлян, в силу большой разницы в классе на это и не претендовали. В качестве иллюстрации к сложившейся тогда ситуации приведу слова Андрея Петровича Старостина, сказанные им на заседании Управления футбола, когда решался вопрос о наказании тбилисцев из-за пререканий с судьей. Кто-то из рьяных законников предложил дисквалифицировать команду «Динамо» (Тбилиси) до конца сезона, и тогда Старостин резко прервал речь зарвавшегося функционера: «О чем вы говорите? Ведь наши чемпионаты фактически являются соревнованиями московских клубов с динамовцами Тбилиси и Киева…»

В шестидесятом году дерзкие автозаводцы нарушили эту приевшуюся традицию и стали чемпионами. А в случае победы над тбилисцами могли и завоевать Кубок, и сделать «дубль».

Как известно, так и произошло. 31 октября I960 года столичные торпедовцы выиграли этот матч со счетом 4:3 и добились желанного «дубля». Команда автозаводцев тогда была очень сильной. Чего стоила пара середины поля Воронин — Маношин (к сожалению, впоследствии распавшаяся) или линия атаки во главе с Валентином Ивановым и играющим тогда за «Торпедо» Славой Метревели. Команду в ту пору тренировал самобытный и тонкий стратег футбола Виктор Маслов. Через несколько лет его «сошлют» на Украину, и начнется большая «эпоха Киевской Руси» в советском футболе.

Но тогда, в 60-м, промозглым октябрьским вечером в Москве состоялось нечто среднее между футболом и соревнованиями конькобежцев. Минусовая температура — шесть градусов ниже нулевой отметки — не помешала футболистам даже на обледеневшем поле показать по-настоящему добротный, интересный футбол. Это был футбольным вальс в исполнении десяти пар замечательных игроков, прекрасно владеющих как ударом в падении через себя, так и тандю-батманом со скользящим шагом.

Трудно было выбрать лучшую пару среди лучших, и все-таки рискну назвать: Маношин — Баркая.

— Маноша, сделай цирк! — кричали с трибун.

Но настоящий цирк устроил Баркая. Отобрать в тот день у него мяч было невозможно, он хозяйничал в середине поля, как заправский есаул, не допуская никого в зону своих «владении».

Был еще целый ряд прекрасных пар, одна лучше другой, как бы пришедших из другого футбола, где царят лишь техника и импровизация. Была и тренерская пара — Виктор Маслов и Андро Жордания, шагавшая в ногу с мировым футболом. Обоих постигла одинаковая судьба. Маслова, как я уже сказал, сослали в Киев. И киевляне раз за разом начали выигрывать все, что было возможно, а затем с появлением тренерской пары Лобановский — Базилевич и, наконец, лично под руководством Лобановского превратили отдельные удачи команды в закономерность. Почти одновременно с Масловым попросят из команды Андро Жордания. и в «Динамо» начнется уже знакомая нам тренерская чехарда. В те годы слово спортивного (и партийного) функционера имело больший вес, чем слово маститого тренера.

А как же наш финальный матч? Как вы уже знаете, для того чтобы избежать обвинений в необъективности, я всегда апеллирую к мнению других — тренеров, признанных специалистов, футболистов команды соперников.

И опять мне на подмогу пришел Всеволод Бобров. О судействе этого матча (судья Цаповецкий) было тогда сказано и написано много. Стал притчей во языцех пенальти, совершенно необоснованно назначенный им в ворота Серго Котрикадзе, и мяч, забитый Гусаровым из очевидного положения вне игры. Эти эпизоды, снятые Центральным телевидением, показывали в Тбилиси раз сто. А в Москве документальные кадры телехроники объявили удачно смонтированной фальсификацией. И вот тогда в газете «Правда» за подписью не менее авторитетного Боброва на следующий же день после матча появилась статья, где была такая фраза: «Все было прекрасно в этом матче. Замечательно играли футболисты обеих команд, и лишь судья Цаповецкий не шел в ногу с ними». И дальше Бобров описал судейские ошибки.

Но эти признания после официально зафиксированного результата встречи не имели последствий — хороша ложка к обеду! Пройдет время, и все забудется, останется только сам результат. Помню, Николай Озеров, который в тот день отдыхал и просто сидел в комментаторской кабине рядом со мной, залившись краской, проговорил в сердцах:

— Мне стыдно за такое судейство. Да еще в финале.