Репортаж с ничейной земли. Рассказы об информации

«Мы в самом прямом смысле являемся терпящими кораблекрушение пассажирами на обреченной планете. Все же даже во время кораблекрушения человеческая порядочность и человеческие ценности не обязательно исчезают, и мы должны создать их как можно больше. Мы пойдем ко дну, однако в минуту гибели мы должны сохранять чувство собственного достоинства».

Надо думать, что история отнесет к числу забавнейших парадоксов этот курьезный факт: папа римский придает анафеме провозглашенную Винером кибернетику, а Норберт Винер пропагандирует «тепловую смерть» мира, которая так импонирует римскому папе.

Винер уверовал в неизбежность «тепловой смерти». Вселенная Винера подчиняется закону «большой энтропии», она неуклонно стремится к хаосу, среди которого существуют лишь небольшие, случайно возникшие и обреченные на неминуемую гибель «местные и временные островки» антиэнтропийных пронессов, к числу которых относятся неуклонно развивающаяся природа, все достижения прогресса и сама жизнь. Все это, по мнению Винера, лишь «видимость всеобщей целеустремленности», а «счастливому случаю, который обеспечивает продолжение жизни... придет полный и ужасный конец».

Так считает Винер, обнаруживший новые' черты сходства автоматов и живых организмов, научивший нас еще глубже понять единство и гармонию мира. Почему же он утверждает, что эта гармония временна и случайна? Зачем уверяет нас в том, что информация, породившая клетку и сложные организмы, разум, знания и автоматы, должна вдруг бесследно исчезнуть из нашего мира, уступив место всепобеждающей энтропии? Разве нет в мире движения, сохраняющего строгий порядок? Разве не сохраняют порядка частицы материи, попадающие в электрические, магнитные и ядерные поля? Разве гравитационные и ядерные силы не превращают распыленные в космосе частицы материи в новые яркие звезды? Стоит лишь осмотреться, и мы увидим, как в непрерывном движении мира возникает все новый и новый порядок, как накапливается негэнтропия. Знание открытых диалектикой законов помогает уяснить всю глубину понятий информации и негэнтропии, единство всех связанных с ними видов движения: от процессов теплообмена до обмена знаниями, мышления и законов, которым подчиняется наш, человеческий мир.

Если бы Винер изучил диалектику, он не был бы единомышленником римского папы. Энгельс не знал информации. Но он знал диалектику, поэтому сразу отверг теорию «тепловой смерти». Он говорил о том, что в своих превращениях материя сохраняет свои главные свойства, что «ни один из ее атрибутов никогда не может быть утрачен, и потому с той же самой железной необходимостью, с какой она когда-нибудь истребит на земле свой высший цвет - мыслящий дух, она должна будет его снова породить где-нибудь в другом месте и в другое время».

Ну, а как же все-таки быть с законами термодинамики? Ведь нельзя же отрицать того факта, что тепловая энергия распределяется равномерно. Но энтропия-то при этом и в самом деле растет!

Да, тепловая энергия действительно обладает этими свойствами. Но, помимо тепла, в мире есть и другие виды энергии. Мы изучаем природу сил гравитации, свойства ядерных и электромагнитных полей. Мы исследуем их волновые свойства, то есть тот порядок движения, который существует в этих полях. Значит, эти поля несут в себе информацию. Источник ее нужно искать там, где хаотичное тепловое движение превращается в упорядоченное электромагнитное поле, которое несет энергию в окружающее пространство.

Такова «механика мира»: стоит лишь создать разность температур в любом физическом теле, и в нем сразу возникает негэнтропия, потому что вероятность движения от высокой к низкой температуре будет больше, чем вероятность всех остальных направлений. Значит, в этом процессе есть определенный порядок движения, в нем участвует информация, благодаря которой хаотичное тепловое движение может превращаться в упорядоченное движение электромагнитного поля.

Между прочим, именно эти процессы в свое время заставили Планка ввести те самые знаменитые кванты, на базе которых родилась эйнштейновская теория света и вся современная квантовая механика. Следы информации вновь ведут к этим процессам. Быть может, в недалеком будущем, изучив структуру «частицы света» - фотона и мельчайших частиц вещества, наука сможет точно измерить, сколько в кванте содержится бит.