Репортажи с переднего края

Я сел в тени дерева и посмотрел вокруг. Советское подразделение, которое сражалось здесь, было небольшим, скорее всего менее батальона. Оно сопротивлялось до конца, пожертвовав собой для того, чтобы прикрыть отход главных сил. Батальон отчаянных солдат, предоставивших себя своей судьбе. Ни у кого не было времени на то, чтобы «зачистить» поле боя. Здесь все осталось таким, каким было полчаса назад. Поэтому для меня это было первой возможностью для того, чтобы узнать важный секрет советской армии, вблизи собственными глазами ознакомиться с ее уникальными особенностями, проанализировать ее «химическую формулу», то есть составить свое мнение о том, как из различных, порой противоречивших один другому элементов (политических, общественных, расовых, идеологических, военных и экономических) сплавляется единое целое. Никто из этого отряда не бежал, ни один, кроме тяжелораненых, не сдался в плен. Наверное, это было отличное подразделение. Офицеры полностью контролировали действия своих солдат. Все они, каждый из них остались на своем месте. И даже тогда, когда я стал искать факторы, от которых зависела дисциплина и техническое оснащение этого подразделения, я с удивлением отметил для себя этот сплав военного и политического, замечательную сбалансированность всего того комплекса элементов – общественного, политического, военного, общечеловеческого, того необычайного сочетания военной дисциплины и Устава коммунистической партии, законов о наказаниях в Красной армии и наставлений солдату-красноармейцу.

Рядом со мной лежал целый ящик бумаги – полковые документы и тому подобное. На ящике стоит печатная машинка, сконструированная в Америке, но произведенная в Советском Союзе. Экземпляр газеты «Правда» от 24 июня, испещренный набранными огромными буквами заголовками времен начала войны. На второй странице были напечатаны жизненные истории трех «агитаторов», каждый из которых недавно присутствовал и обращался к народу на митинге: первый – на заводе, второй – в колхозном дворе, третий – в военном лагере. («Агитаторами» здесь принято называть пропагандистов коммунистической партии. Во время войны перед ними ставится задача укреплять волю народа к сопротивлению, разъяснять людям цели борьбы, вдохновлять массы рабочих и крестьян на подъем производительности труда в интересах национальной обороны.) У тех трех людей были жесткие черты лица и выдающиеся вперед челюсти. А вокруг них стояли обычные люди с напряженными внимательными лицами рабочих, крестьян, солдат.

Я встал и медленно пошел вдоль поля боя. Вдруг я споткнулся об электрическую аккумуляторную батарею, ту, что называется «сухой». Два контакта батареи соединены с лампой, которая висела на гвозде над деревянным ящиком с жестяными накладками. На ящике лежала сломанная авторучка и сборник упражнений, испещренный пометками. Внутри ящика – большой альбом, затянутый в красную обложку, на котором большими буквами были набраны слова «третья сталинская пятилетка». Альбом иллюстрировал третий пятилетний план, сформулированный Сталиным и все еще находящийся в стадии реализации, статистическими данными о строительстве новых заводов, организации производства и цифрами производительности труда[35]. Пока я переворачивал страницы альбома, немецкий солдат указал мне на что-то в ветвях деревьев. Я посмотрел наверх: там находился громкоговоритель. По стволу дерева вниз свисал электрический провод. Мы проследили за тем, куда ведет провод в траве.

В нескольких метрах от дерева, в яме в земле, мы наткнулись на скорченное тело русского солдата. Мертвец наклонился вперед, накрыв грудью большой металлический ящик – радиостанцию. В траве на земле вокруг были разбросаны осколки граммофонных пластинок. Я попытался собрать вместе осколки и прочитать названия на этикетках: «Интернационал», «Марш Буденного», «Марш Черноморского флота», марши моряков Кронштадта и красных авиаторов. Здесь же мы нашли и несколько обучающих пластинок по общественным, политическим и военным предметам.

На красной наклейке одной из пластинок я прочел следующие слова, напечатанные черными буквами: «На подмогу агитатору – выдана Тс. К. кп/6/У/№ 5 – 1941». Это что-то вроде фонографического «молитвенника», своего рода учебник «агитатора-передовика». Статьи данного «молитвенника» глубоким убедительным голосом раз за разом по громкоговорителю призывали солдат выполнить свой долг до конца. На другой пластинке значились слова: «пояснительный текст». Это, несомненно, был еще один «молитвенник», что-то вроде справочника солдата-коммуниста. На третьей пластинке значилась надпись: «Течет речка-невеличка». Это название «фабричной песни», одной из тех, которым большевики дали название «заводских».