Репортёр

Доктора Недамански в городе все хорошо знали и уважали. Поэтому договориться открыть дверь номера, где жил Алексей, и забрать его вещи не было проблемой. Пока Марта укладывала в большую дорожную сумку одежду, доктор аккуратно сложил раскрытый на столе ноутбук, а потом взялся за сумку, набитую фотоаппаратурой. Кроме двух фотокамер Canon, тут было три мощных объектива, фотовспышка и разная мелочь, назначение которой мог объяснить только сам Алексей.

— Ого, какая тяжелая! — доктор Недамански повесил репортерскую сумку себе на плечо. — Надо быть настоящим атлетом, чтобы таскать такую тяжесть.

Потом он подошел к дверце сейфа, встроенного в стену, и, набрав комбинацию цифр, написанную на листочке бумаги Алексеем, открыл ее. Внутри лежал загранпаспорт, журналистское удостоверение, несколько тысяч крон, пару тысяч евро и банковская кредитная карточка. Все это доктор Недамански сложил в отдельный пакет и спрятал в ту же сумку, где лежала фотоаппаратура.

Они еще раз осмотрели комнату, чтобы ничего не забыть, и поехали назад.

— Ну вот, голубчик, — улыбнулся доктор, выкладывая перед Алексеем его сумки, — теперь можете ни о чем не беспокоиться. О вас будет беспокоиться милая пани Марта.

Он вежливо откланялся и ушел. Марта подошла к Алексею и присела возле него.

— Я хочу знать, кто вы.

— В каком смысле? Я же сказал: Алексей Соколов, репортер…

— А мне кажется, что вы русский шпион.

Алексей рассмеялся:

— Нет, шпион живет этажом выше. Вы, наверное, начитались нехороших книжек.

— Ne delejte legrace![14] Я не хочу с вами шутить, — Марта даже не улыбнулась в ответ на этот смех. — Что это за аппаратура? Кто вы?

— Я — репортер. А это моя аппаратура. Она всегда со мной. Это моя работа, понимаете? Ра-бо-та!

— Я не верю вам. Вы сказали, что приехали отдыхать. Так, — она снова указала взглядом на репортерскую сумку, набитую аппаратурой, — не отдыхают!

— А я по-другому отдыхать не умею, — Алексей смотрел на Марту веселым и искренним взглядом. — Одни умеют, а я нет. Для меня моя репортерская профессия — это все: и работа, и отдых, и вся жизнь.

— Я не могу понять такую жизнь, — Марта немного успокоилась. — Наверное, кроме работы в жизни человека должно быть еще что-то.

— А вы любите свою работу? — Алексей придвинул к себе репортерскую сумку.

— Конечно, — без всяких эмоций ответила Марта, — я очень люблю свою работу. И дорожу своей работой.

— А вчера вечером, когда вы… Ну, когда там, в парке… Вы были на работе?

— Конечно, нет. Я шла домой.

— Вот видите! Ведь вы могли пройти мимо? А не прошли. Снова стали сестрой милосердия. Потому что любите свою работу не только на работе, но везде и всегда. Так и я — репортер везде и всюду, даже на отдыхе. Кроме того, в моей профессии многое решает случай. Самое интересное в жизни репортера случается совершенно неожиданно, внезапно, поэтому надо быть всегда готовым.

— О, так вы папарацци? Бульварная пресса? Охотник за сенсациями и скандалами? Однако, у вас грязная работа.

— Нет, Марта, я занимаюсь экстремальной журналистикой.

— Что? — Марта тут же насторожилась. — Вы экстремист?

Алексей снова добродушно рассмеялся:

— Не экстремист, а экстремал.

— Špatne rozumim, co to znamena.[15] Я плохо понимаю вас.

— Я работаю там, где опасно. Понимаете? Там, где воюют, где происходят катастрофы, аварии, разные несчастья и беды. Туда посылают работать специальных репортеров.

Марта на мгновение задумалась.

— Но ведь это очень опасная работа. Наверное, вам за нее хорошо платят?

— Когда как, — серьезно ответил Алексей. — В зависимости от того, кто заказывает информацию. Ведь хорошо сделанная новость — это тоже товар. А товар надо уметь не только хорошо сделать, но и хорошо продать.

— Новости про войну — это плохой товар. Я не люблю такие новости. Это плохие новости. И все, кто делает эти новости — это люди жестокие. Я так думаю. Простите. Показывать смерть, кровь, слезы… Что в этом хорошего?

— Может, вы и правы, Марта, — в задумчивости сказал Алексей. — Но люди должны знать, что такое война. Фильмы показывают войну в ореоле некой романтики, приключений, как чье-то геройство. А мы, репортеры, показываем войну такой, как она есть: раненых, убитых, калеченых… Показывать войну — плохая эстетика, согласен с вами. Это не то что снимать эротику или работать в рекламе. Но наша работа тоже нужна. Чтобы у людей появилось отвращение к войне. На войне много грязи. И в окопах, и вообще… Правда о войне — не под заказ, а настоящая, какой мы видим в объективе — очень страшная. А для тех, кто делает войну — это бизнес. Но тоже грязный.

— Тогда чем ваша работа есть для вас? — Марта быстро взглянула на Алексея. — Бизнес? Деньги? Слава?

— Нет, — усмехнулся он. — Я не хотел бы получить награду от тех, кто делает войну. Тем более такую славу. Хотя, признаюсь, за мою работу мне обычно неплохо платят. Как профессионалу. Но для меня не это главное.

— Что же? Азарт? Адреналин?

— Нет. Просто у меня к войне счет.

— Špatne rozumim, co mate na mysli.[16]