Репортёр

— Значит, гостя. Вы, пани Марта, поступили очень правильно и милосердно, не оставив его одного, тем более в такую погоду.

Он быстро собрал в свой чемоданчик все необходимое, и вместе с Мартой они вышли из клиники к машине доктора, припаркованной тут же во дворе.

Когда они вошли в комнату, где жила Марта, Алексей снова спал, повернувшись на левый бок. Услышав, что рядом кто-то есть, он открыл глаза и попытался встать, но охнул и схватился за больные ребра.

— Это доктор Недамански, — Марта поставила возле Алексея стул, а сама присела рядом на край кровати, где спала Марцела.

— Здравствуйте, доктор, — Алексей беспомощно улыбнулся.

— О, vaš přitel je rus?[13] — радостно воскликнул Недамански и тут же сам перешел на русский язык:

— Рад, очень рад познакомиться, — он легонько пожал Алексею руку, а потом обратился к Марте:

— Пани Марта, почему вы мне сразу не сказали, что ваш друг — русский?

— Потому что он мне вовсе не друг, — в ответ сухо ответила Марта, — а просто человек, который нуждался в помощи. А кто он — русский или нерусский — мне все равно.

— Это, пани Марта, потому что вы не жили в России. А я жил. Почти три года. В самой Сибири. Учился там, наукой занимался. Даже чуть не женился!

Он от души расхохотался.

— Да-да, милая Марта, чуть не женился и не стал русским зятем. Это удивительные люди!

— Удивительные хамы и пьяницы, — по-чешски возразила ему Марта, не разделяя восторга доктора.

— Ну, я бы не стал так плохо говорить про всех русских. Я знаю, что среди них есть люди хорошие, добрые, веселые. Главное, что они очень простые, искренние.

И, перейдя на русский, весело подмигнул Алексею:

— Пить — так пить, а бить — так бить?

В ответ Алексей тоже улыбнулся:

— У нас есть другая пословица: «Чем лучше вечером, тем хуже утром».

Доктор Недамански снова от души рассмеялся и опять перешел на чешский, обращаясь к Марте:

— Знаете, пани Марта, для нас, европейцев, русская душа — это действительно загадка. Европа никогда не поймет, почему для русских, когда они собираются выпить, одна бутылка водки — в самый раз, две бутылки — много, а три — уже мало. Вы-то сами можете это понять?

— А зачем мне это вообще понимать? Я видела, как им всем вчера было «мало», а потом нашла этого типа в парке почти без чувств.

— По-моему, вы слишком строги. Когда русские гуляют — у них это всегда от души.

— А когда приходят в чужой дом? На чужую землю? Тоже от души?

Доктор Недамански ласково взглянул на Марту:

— Давайте лучше осмотрим нашего пациента. А про политику поговорим потом.

Надев очки, он стал внимательно осматривать и ощупывать покрытое синяками и ссадинами тело Алексея.

— Где же это вы, голубчик, так «поцарапались», а?

Алексей смущенно молчал и лишь охал при каждом прикосновении доктора. Тот продолжал не торопясь осматривать тело, сантиметр за сантиметром, пока не дошел до зарубцевавшегося шрама на правом плече.

— Ну, голубчик, а это кто вас так нежно «поцеловал»?

Алексей ничего не ответил. Доктор Недамански снял очки и вопросительно посмотрел ему в глаза.

— Вы где-то воевали?

— Нет, я просто работал в тех местах, где воюют. У меня опасная профессия. Я — репортер, делаю новости. А там где воюют, стреляют, взрывают, случается всякое. В том числе и с нашим братом.

Доктор вздохнул, а потом взял Алексея за руку:

— Руки и ноги целы, голова тоже, а все остальное, как говорится, до свадьбы заживет. Кстати, вы женаты? Семья есть?

Алексей утвердительно кивнул.

— А как с этим? — он многозначительно указал взглядом на плавки Алексея. — Этому хозяйству, наверное, тоже крепко досталось? Давайте-ка, голубчик, посмотрим…

— Доктор, — Алексей смутился, взглянув на сидящую рядом Марту. — Я прошу вас, только не это…

— А, вот вы о чем, — рассмеялся Недамански, тоже взглянув на Марту. — Так мы попросим эту милую девушку приготовить нам по чашечке кофе.

Марта послушно встала и пошла на кухню, а доктор продолжил свое дело. Когда она вернулась с подносом, на котором стояли три чашки ароматного кофе, Недамански потер руки, как это он делал всегда, удовлетворенный результатом, и сказал:

— Ну что ж, милая пани Марта, вы просто молодец, все сделали грамотно. Я всегда высоко ценил вас. Страшного ничего нет. Вашему другу нужен полный покой и постельный режим, деньков эдак на десять. Не больше. Лежать, лежать и еще раз лежать. Можно немножко сидеть, немножко ходить. Но больше покоя. И не волноваться. Тут, — он указал на лекарства, оставленные на столе, — все необходимое, чтобы он быстрее поправился. Перевозить его в клинику, думаю, нет особой нужды. Там ему будет скучно. Кроме того, лучше вас за ним никто не сможет поухаживать.

Марта совершенно растерялась от такой перспективы — не только оставаться в компании этого русского, но и ухаживать за ним.

— Доктор Недамански, — сдерживая свои эмоции, сказала Марта, — я уверяю вас, этот человек мне совершенно не друг и даже не знакомый. Я узнала его имя буквально перед вашим приходом. Все получилось совершенно случайно…

— Вот и замечательно, — улыбнулся Недамански, — теперь он станет вашим другом. Русские умеют дружить и быть верными друзьями. Я это знаю.