Репортёр

— Да ладно тебе, — отмахнулся Алексей, подмигнув другу. — Главное — сама держись, а за нас не бойся. Мы с Асланом и не в таких историях бывали.

Марту все время отвлекали две женщины, работавшие в этом детском доме, о чем-то оживленно ей рассказывая, глядя в сторону готового вот-вот рухнуть строения.

— Чего они верещат? — тихо спросил Аслан Алексея.

— Спроси Марту, — Алексею хотелось снова лечь на листья, растянуться на них, чтобы дать спине расслабиться.

— Пора бы уже самому хоть немного понимать, столько времени рядом, — Аслан хотел понять, что так беспокоило этих женщин.

— Они говорят, — тут же пояснила Марта, — что огонь начался, когда дети шли спать. После обеда. Что-то случилось на кухне. Или в электричестве. Огонь пошел сразу по всем комнатам. Эти пани боятся, что наверху может остаться еще один… Kluk…[49] Мальчик. Его не могут найти.

От этой новости Аслан и Алексей подскочили с мест, где они только что сидели, приходя в себя.

— А какого они молчали? — закричал Алексей на Марту.

Не говоря больше ни слова, они снова набросили на себя влажные накидки и бросились к пылающему домику. Где-то вдали послышались сирены пожарных и скорой помощи.

Марта бросилась тоже вперед и перегородила друзьям дорогу:

— Вы оба.., — она не могла найти подходящих слов. — Туда нельзя! Сейчас здесь будут hasičy. Это их работа! Это они…

— Пусть помогают, — Алексей обнял ее и отвел на шаг в сторону. — Так и скажи, что мы уже там. Пусть присоединяются.

И, уже не оборачиваясь, бросились в бушующий огонь. К их удивлению, в коридоре пламени почти не было — здесь уже выгорело почти все. Зато в конце коридора, где была лестница наверх, огонь еще полыхал в полную силу. Остановив своего друга, Аслан первым рванул по пылающей лестнице, Алексей — за ним. Они не слышали, как во дворе уже начали разворачиваться прибывшие пожарные машины, вокруг них сновали люди в специальных комбинезонах и респираторах, готовые вступить в схватку с огнем. А возле них бегала Марта, умоляя быстрее идти на помощь друзьям.

Аслан и Алексей были уже почти наверху, когда и без того шаткая лестница вдруг проломилась — и они оба упали вниз, погребенные рухнувшими на них перекрытиями и остатками самой лестницы, охваченными пламенем…

Когда их вынесли наружу — обгоревших, не подававших признаков жизни, Марта уже не была в силах ни кричать, ни звать на помощь, ни плакать. Она молча опустилась перед друзьями, сразу узнав в одном из обгоревших тел Алексея. Она увидела его руку — безжизненную, лежавшую на мокрых осенних листьях. Мальчишку, за которым друзья бросились в дом, не было нужды спасать: он выпрыгнул из окна, от страха убежал в лес, а сейчас стоял рядом, вместе с другими глядя на незнакомцев, рисковавших ради него жизнью.

— Zimne, Альйша.., — прошептала Марта. — Не можна лежать… Ты будешь болеть… Zimne…

Она взглянула на часы, висевшие на запястье: они шли, бесстрастно отсчитывая время, которое для этих двух друзей, возможно, уже остановилось. Марта попыталась вспомнить, где уже видела эту руку и эти японские часы — подарок, которым Алексей сильно дорожил. Она напрягла память — и в ней вдруг ожила страшная картина: закрытый со всех сторон двор, цинковые гробы, солдатская печка, на ней закипает алюминиевый чайник, а из топки торчит ручка огромного паяльника… Под навесом лежали тела, укрытые блестящей фольгой, пронумерованные и готовые лечь в ящики, аккуратно штабелированные тут же, во дворе… Из-под одной фольги выглядывала рука — такая же черная, безжизненная, с теми же японскими часами.

Марта подняла глаза к небу, готовая закричать: «Боже, где Ты? Если Ты есть, почему ничего не видишь?».

Но в это мгновение ей показалось — нет, она твердо почувствовала, — что Тот, к Кому она обратила свой взор и мольбы, слышит ее и знает, о чем она хотела просить. Марта лишь слабо застонала и, прижав руку Алексея, упала рядом на ту же холодную землю, лишившись чувств…

21

…Марта лежала, раскинув руки и не в силах отвести взгляда от бездонной синевы, раскинувшей над ней бескрайний шатер. Трава была настолько густой, высокой и мягкой, что Марта буквально утопала в ней, а душистый, пряный запах кружил голову. Все вокруг было наполнено жизнью и гармонией: от облаков, величественным караваном проплывавших куда-то на юг, орлов, круживших над седыми вершинами гор, до пчел и мотыльков, сновавших от цветка к цветку, собирая сладкий нектар.

Она прищурила глаза — и солнце сразу рассыпалось на сотни веселых пляшущих искорок. Марта тихо засмеялась, радуясь этой совершенной гармонии и девственной природе. Она ощущала, как все ее тело, каждая клеточка наполнялись светлой энергией, излучаемой всем, что ее окружало: древними каменными башнями, журчавшей внизу речкой, горным разнотравьем, могучими валунами, оторвавшимися когда-то от таких же величественных и могучих скал. Среди этой красы и величия мысли и чувства тоже обретали умиротворение, покой и гармонию.

— А-а-а-а.., — тихо протянула Марта, наслаждаясь чистотой вырвавшегося из ее грудей звука.