Рерих

Когда «Русские сезоны» в Лондоне в связи с банкротством Томаса Бичема неожиданно лишились финансовой поддержки — Рерихи оказались почти на мели. Небольшую надежду давала возможность продажи картин. Тогда, в 1920 году, был создан даже специальный попечительский Комитет выставки, в который вошли многие известные люди Англии.

На банкете, данном комитетом по случаю открытия выставки Н. К. Рериха в Лондоне, писатель-фантаст Герберт Уэллс, поднимая свой бокал, произнес речь, которую Николай Константинович несколько раз потом вспоминал в «Листах дневника»:

— Этот простой предмет, который никем из нас не рассматривается как нечто редкое, может, в известных обстоятельствах, стать редким сокровищем. Всегда возможно, что благодаря саморазрушительной ненависти цивилизация может быть стерта, и тогда человечеству заново придется начинать его культурные накопления в самых трудных условиях варварства…

Н. К. Рерих в комитет выставки хотел включить даже Уинстона Черчилля, но друзья отсоветовали, сказав, что если включить Черчилля — то ни один порядочный человек не останется в нем. Выставка получилась помпезной, но картин было продано мало.

Из-за газетной шумихи в Лондоне семью Рерихов обхаживали большевики, предлагая Николаю Константиновичу стать главой художественного образования в России. Вокруг них суетились иезуиты. Одна русская дама, которая перешла в католичество, выступала в качестве «засланного агента». Ей было велено самой не участвовать на спиритических сеансах в доме Рерихов, но все у них узнавать и потом передавать иезуитам. Товарищи эмигранты одновременно и завидовали и пытались присоседиться к удачливому соотечественнику, а некоторые без зазрения совести пользовались трудным финансовым положением Рерихов. Среди таких был и Скидельский, он предложил купить у Рериха две картины за тысячу триста долларов, при этом, продержав долго в приемной, заставил подписывать большое количество бумаг, удостоверяющих полный отказ художника от своих прав на картины, и Николай Константинович вынужден был согласиться.

Поэтому весьма кстати пришлось приглашение в США, где при поддержке члена Теософского общества Роберта Харше должна была быть организована серия выставок Н. К. Рериха по Америке.

Можно было принять и другое предложение, поступившее от друзей из Парижа. Товарищ по «Миру искусства» и «Союзу русских художников», театральный художник, живописец и график Сергей Юрьевич Судейкин 19 июля 1920 года писал Рериху:

«Здравствуйте, дорогой друг, Николай Константинович! Здесь мы живем дружно, и есть проекты воскресить выставку „Мир искусства“. Григорьев в Берлине, здесь — Яковлев, Сорин, Реми, Гончарова, Ларионов; Стелецкий в Каннах. Только не хватает нашего председателя, который предпочитает холодный Альбион Парижу, городу вечной живописи. С каким восторгом говорил о Вас недавно Ф. Журден, председатель Осеннего салона, вспоминая „Половецкие пляски“ и „Священную весну“. Я думаю, Николай Константинович, что если Вы тронули глаза и сердца рыбоподобных „бритов“, то здесь Ваше имя имело бы более горячих поклонников и друзей. Приходите и правьте нами. Судейкин».

Были и другие приглашения, но самым заманчивым оказалось предложение американцев. Сдав купленные заранее билеты на пароход до Бомбея и получив аванс, Николай Константинович Рерих с женой и двумя сыновьями 2 октября 1920 года отплыл на корабле в далекую Америку навстречу своей всемирной известности.

АМЕРИКА

Еще ни один русский художник не удостаивался такой чести — быть приглашенным в Соединенные Штаты Америки для проведения своей выставки в течение трех лет в 29 городах всех американских штатов. Сподвижник Рериха — Шибаев в своих воспоминаниях пишет, что Николай Константинович даже отложил путешествие в Индию, настолько грандиозный проект, задуманный американцами, захватил художника.

На самом деле причины, побудившие Н. К. Рериха принять это предложение, были несколько иные. Полное банкротство Томаса Бичема привело к тому, что Николай Константинович не получил обещанных денег за оформление декораций у Дягилева, а приглашение в Америку давало возможность заработать достаточно средств для осуществления долгого путешествия в Индию и Тибет.

Действительно, Кристиан Бринтон (Christian Brinton) и директор Чикагского института искусств (Chicago Art Institute) Роберт Харше (Robert Harshe), предложили Рериху участвовать в двух масштабных проектах: серии выставок по всем штатам Америки и создании эскизов костюмов и декораций для Чикагской оперы (Chicago Opera Company). Предполагалось осуществить две постановки: «Снегурочку» Римского-Корсакова и «Любовь к трем апельсинам» Прокофьева.

Серия персональных выставок Николая Константиновича Рериха была открыта 4 декабря 1920 года экспозицией в Нью-Йоркской частной «Кингор галерее» (Kingore Galleries).