Рерих

Повторение ранее созданных сюжетов не случайно заняло в творчестве последних лет жизни Николая Константиновича весьма значительное место. Многие полотна, находившиеся в европейских и американских музеях, оставались его собственностью. Ограбление Хоршем Нью-Йоркского музея и разрушительная военная волна, прокатившаяся по городам Европы, уменьшили тот фонд, из которого Рерих мог бы взять картины в Советский Союз. А в дар своему народу художнику хотелось принести плоды раздумий и нажитого опыта многих лет. И он приступил к воссозданию дорогих его сердцу мотивов. Так, кроме упомянутых, были написаны новые варианты картин «Полунощная», «Армагеддон» (1940), «Брамапутра», «Ждущая» (1941), «Сергий Строитель» (1943), «Пророк», «Сантана» (1944), «Помни!» (1945), вновь появились многочисленные гималайские и центральноазиатские пейзажи.

Когда гитлеровская Германия напала на СССР, Николаю Константиновичу было уже за шестьдесят. Он, никогда не отличившийся крепким здоровьем, стал сильно сдавать с 1939 года. К старым болезням прибавилась острая сердечная недостаточность. Но ничто не могло повлиять на кипучую энергию Рериха. «Приказ звучал, и воля не ослабевала», — записывал он в дневнике.

Если до войны с Россией художник проявлял известную осторожность в высказывании своих политических взглядов, вызванную тем, что необходимо было уберечь от нападок связанные с его именем учреждения, то теперь он открыто объявил себя сторонником нового общественного строя в России, публиковал статьи, поддерживающие политику СССР, много писал о научных и культурных достижениях народов Советского Союза.

В Индии было проведено несколько выставок Николая Константиновича и Святослава Николаевича с продажей их картин. Большая часть сбора направлялась в пользу Советского Красного Креста и на военные нужды Красной Армии. Юрий Николаевич сразу же после начала действий на русском фронте официально выразил свою готовность вступить добровольцем в ряды Красной Армии. Святослав Николаевич, кроме организации выставок и сбора денежных средств для Красной Армии, выступая в лекториях и по радио, особенно подчеркивал решающее значение Советского государства в деле разгрома фашистской Германии.

К семидесятилетию Николая Константиновича издательство «Китабистан» подготовляло сборник статей художника «Химават», гонорар за него пошел в пользу Советского Красного Креста. В этой, четырнадцатой по счету, книге, изданной на иностранном языке, в специальном разделе «Россика» были помещены и патриотические очерки военных лет. Через ВОКС очерки Рериха доходили и до Москвы. За год до окончания войны Рерих писал в очерке «Русский век»:

«Произошло явление, неслыханное в истории человечества. Друзья всемирно наросли. Враги ахнули и поникли. Злые критиканы прикусили свой ядовитый язык. Не только преуспела Русь на бранных полях славы, но она успела в трудах и среди военных тягот стала теперь же строиться и ковать прекрасное будущее».

Каждое известие о победном продвижении Красной Армии вызывало у Николая Константиновича ликование. «Листы дневника» содержат много страниц, посвященных военному и трудовому подвигу советского народа.

В 1942 году, в разгар напряженных боев, Николай Константинович принимал у себя в Кулу Джавахарлала Неру и его дочь Индиру. «Говорили об Индо-Русской культурной ассоциации, — записывал в дневник Рерих, — пора мыслить о кооперации полезной, созидательной. Махараджа Индора приедет к нам через три недели. Просит, чтобы Пандитджи (Неру. — П. Б. и В. К.) слетал в Америку. Четыре с половиной дня туда, столько же обратно, и там один день на беседу. Пандитджи, конечно, не поедет. Время ли, чтобы глава движения мог отсутствовать десять дней? Да и что родится от такой поездки?»

Еще не было Сталинградской битвы, еще многие политиканы надеялись на гитлеровскую авантюру, а на уединенных гималайских склонах русский художник по-своему видел и обсуждал с борцом за свободу Индии судьбы нового мира, в котором восторжествует долгожданная свобода покоренных народов.

Когда СССР оказался вовлеченным в войну, Николай Константинович обратился к своим старым сотрудникам с просьбой послужить делу взаимопонимания народов двух мощных держав — России и США. В 1942 году по инициативе руководителей музея имени Рериха была создана в Нью-Йорке Американо-русская культурная ассоциация (АРКА). В Совет ассоциации вошли испытанные сторонники Николая Константиновича З. Г. Фосдик, Д. Фосдик, К. С. Кямбел и др. Ассоциация насчитывала в своих рядах сотни активных сотрудников. Среди них были Эрнест Хемингуэй, Рокуэлл Кент, Чарли Чаплин, П. Геддас, Эмиль Купер, С. Кусевицкий, В. Терещенко. Деятельность ассоциации приветствовали ученые с мировыми именами Милликен и Комптон.