Res Publica. Русский республиканизм от Средневековья до конца XX века

Развитие конституционной революции 1993 г. объясняет ряд принципиальных особенностей российской республиканской модели: во-первых, радикальный разрыв со всей предшествующей традицией номинального советского конституционализма с его классовой теорией права; во-вторых, последовательное проведение фундаментальных демократических ценностей гражданского общества и правового государства; в-третьих, введение сверхцентрализованной конструкции политической власти, наделявшей президента огромными конституционными полномочиями — гаранта конституции, главы государства, определяющего приоритеты внутренней и внешней политики, наделенного практически неограниченным правом по изданию указов с силой закона. Формально выступая как смешанная или дуалистическая (президентско-парламентская) республика, на практике она действует как президентская или даже сверхпрезидентская модель[1899].

В результате конституционная конструкция новой Республики оказалась внутренне противоречивой, сочетая, с одной стороны, широкие гарантии либеральных прав и свобод, с другой — чрезвычайно авторитарную трактовку президентской власти, которая рассматривалась в переходный период как главная и едва ли не единственная гарантия от реставрации советских порядков. Это открывало пути диаметрально противоположным векторам интерпретации республиканских ценностей — в направлении расширения демократии и правового государства или, напротив, в направлении их ограничения и усиления авторитарных тенденций. Конфликт этих тенденций определяет логику эволюции постсоветских институтов до сегодняшнего дня.

Конституционные принципы республиканского строя постсоветской России

Целью конституционных преобразований стало построение в России демократического правового государства в соответствии с международными стандартами, каковыми признавались прежде всего стандарты ЕС[1900]. В Конституции Россия определяется как «демократическое федеративное правовое государство с республиканской формой правления» (ч. 1, ст. 1), социальное (ст. 7) и светское (ст. 14) государство, права и свободы человека в котором являются «высшей ценностью», их защита — «обязанностью государства» (ст. 2).

Результатом конфликтных дебатов в двух основных центрах конституирующей власти — Конституционной комиссии[1901] и Конституционном совещании[1902] — и силового разрешения конституционного кризиса в октябре 1993 г. стало закрепление в российской конституции новых системообразующих принципов республиканизма — плюрализма, справедливости и равенства, светского государства, правового государства и демократии, социального государства и рыночной экономики, федерализма и местного самоуправления, разделения властей, независимости судебной власти и гарантий политических прав личности, выражающих отказ от советской модели номинального конституционализма — конструкции, при которой основные демократические права человека провозглашаются, но имеют исключительно идеологический смысл и не могут быть защищены в суде.

В Конституции 1993 г. принцип плюрализма закреплялся в качестве альтернативы советской концепции приоритета одной идеологии в государстве. В России соблюдение этого принципа гарантируется в рамках признания идеологического многообразия (ч. 1, ст. 13), запрета установления какой-либо одной идеологии в качестве государственной или обязательной, причем это запрещение относится к государственным органам, правящим политическим партиям и высшим должностным лицам. Развитием принципа идеологического многообразия является культурное многообразие — свобода научной и культурной деятельности, массовой информации и запрет цензуры (ч. 5, ст. 29) и политическое многообразие — многопартийность, свобода создания и деятельности общественных объединений (ч. 1, ст. 30), равенства всех партий и общественных объединений перед законом, запрет на вмешательство государственных органов во внутреннюю жизнь политических партий и общественных объединений.

Важным элементом системы идеологического и культурного многообразия является принцип светского государства (ст. 14), предполагающий отказ от установления какой-либо религии в качестве государственной или обязательной, а также защиту свободы совести и вероисповедания. Из этих положений вытекает идея защиты государством на равных основаниях как религиозных, так и светских убеждений, нейтрализм государства и невмешательство в дела всех конфессий при условии соблюдения ими конституционных норм, а также определенные позитивные обязательства государства в отношении обеспечения свободы выражения религиозных чувств.