Решающий бой

Моя сумка раздувается от денег. Но вся добыча в неё не помещается. Приходится прихватить с собой сумку валютчика, найденную в шкафу. Мы быстро и бесшумно покидаем квартиру, оставив Лавровского и его друзей, валяться связанными на полу.

Как только наши фигуры вынырнули из дома, Серега сразу же завел машину. Мы забрались на сиденья, и горбатая «волга» моментально сорвалась с места, выстрелив клубом дыма из выхлопной трубы.

И только в машине, Андрей Иванович и Зорин расслабляются. Напряжение уходит, на лицах появляются улыбки.

— Хорошо получилось, — подводит итог довольный ГРУшник, — больше двухсот тысяч рублями, полтинник с лишним баксов, и это не считая марок, английских фунтов и николаевских червонцев. Если и дальше так пойдет, то мы точно все необходимые суммы соберем, даже с излишком.

— И это только начало, — подтвердил я. — Другие дельцы покрупнее этого будут. Кстати, у меня пара вопросов есть?

— Задавай, — разрешил Андрей Иванович, — Только коротко и по делу.

— Вы эту сценку с кляпом специально подготовили? Уж больно всё красиво вышло. А вообще можно же было без членовредительства обойтись? Кровь, резаные раны, это лишнее палево. Я без претензий, просто интересно.

— Ничего мы не готовили, — вздохнул ГРУшник. — И без членовредительства, как ты говоришь, нельзя. Мы с Игорем Семеновичем давно знакомы и оба знаем азы допроса пленных в реальной боевой обстановке, когда срочно требуется получить информацию. Сначала надо сломать его психологически. Поэтому ещё даже не начиная допрос, обозначаем серьезность намерений, чтобы не было желания торговаться и что-то скрыть. А потом уже начинаем общаться. Игорь это прекрасно знает. Поэтому всё понял, и сразу же подыграл мне. У нас с ним, скажем так, в одной дальней командировке, ситуации похлеще были.

— Мы с этим Залесским ещё очень мягко работали, — подтвердил Зорин, — можно сказать, нежно.

— А что касается крови и резаных ран, — добавил Андрей Иванович. — В милицию он не пойдет. Что он там скажет? Ограбили и забрали выручку от фарцовки и незаконных валютных операций? Так его первого посадят за это. А по-другому просто нельзя. У нас не было времени часами искать тайники с деньгами. А если бы Лавровский не почувствовал, что его могут покалечить или убить, ничего бы не рассказал.

— Понимаю, — кивнул я, и прикусил язык, чуть не сказав, что сам так в Афганистане с пленными духами общался, когда от результата допроса зависели жизни наших ребят. На войне не до сантиментов. Просто в мирной обстановке, будучи школьником, чуть расслабился и отвык от экстремальной тактики ведения «полевого допроса». Да и порезы — это улика. Понятно, что валютчик со своей пристяжью никуда жаловаться не побежит, но всё-таки, зачем оставлять лишнее свидетельство «экспроприации»?

— Сейчас, едем в санаторий, отдыхаем, потом утром я заезжаю за вами. Летим в Краснодарский край, потрошим «Железную Беллу». Затем в Караганду. Там работаем с Соломенцевым.

— Андрей Иванович, в Краснодарский край мы едем все вместе. Там у нас показательное выступление в части, это я помню. А в Караганде, остальные ребята с нами или мы одни будем работать?

— Одни, — отвечает ГРУшник, — Там им делать нечего. В Караганду едем только мы четверо. Остальные отправляются обратно. Мы будем плотно работать с одним из местных товарищей. Времени для показательных выступлений не будет. Ещё что-то спросить хочешь?

— Нет. Что хотел, уже спросил.

— Вот и хорошо.

Зорин, Мальцев и Андрей Иванович оживленно разговаривали, но я не вслушивался в разговор, наблюдая за проносившимися мимо московскими улочками и домами.

Через час мы должны были доехать до ведомственного пансионата «Подмосковье», принадлежавшему Министерству Обороны. Он находился недалеко от столицы рядом с Мытищами. По приезду в столицу, нас встретил чиновник ЦСКА, который занялся нашим размещением, и организовал нам проживание в подмосковном военном пансионате. Нам сразу же выделили два четырехместных номера, а Веронику поселили в отдельные апартаменты к двум подружкам, как мы поняли, дочкам высокопоставленных военных.

На территории комплекса был кинотеатр, спортивные залы, библиотека и бильярд, так что ребятам было чем заняться. После показательного выступления, пока мы готовились брать валютчика, Вероника с ребятами бродили по Москве, посетили музей-панораму «Бородинская битва», побывали в ГУМе, заглянули на ВДНХ и на Красную площадь. А вечерами резались в шахматы, подтягивались и отжимались от брусьев на спортивной площадке, играли в бадминтон или в бильярд. Спрашивали, конечно, куда мы ездим, на что Зорин рассказал, что высокое начальство хочет открыть сеть военно-патриотических клубов наподобие «Красного Знамени» по всей стране, и мы делимся своим опытом. После этого вопросы прекратились.