Решающий бой (СИ)

Соломенцев энергично закивал, выражая согласие.

5 декабря 1978 года. Санаторий «Березка»

Здравствуйте, Петр Иванович, вы хотели со мной поговорить? — Машеров с любопытством посмотрел на невысокого квадратного генерала и протянул руку. Сзади первого секретаря ЦК КП Белоруссии маячила крепкая фигура Валентина Сазонкина — полковника КГБ и начальника охраны.

— Добрый день, Петр Миронович, — чуть улыбнулся начальник ГРУ, отвечая на рукопожатие, — действительно, хотел.

— Пройдем в номер или пообщаемся на улице? — уточнил первый секретарь ЦК КП Белоруссии.

— Если вы не возражаете, давайте прогуляемся по парку, — предложил Ивашутин, отводя Машерова в сторону. — Разговор предстоит серьезный и долгий, а главное, не предназначенный для посторонних ушей.

— Давайте, — согласился Петр Миронович. — А Валентин?

— Пусть тут постоит или прогуляется по санаторию. Здесь вам ничего не грозит. Тем более в машине, — Ивашутин указал глазами на сверкающую лаком «черную волгу», стоящую недалеко от входа в корпус, — сидит моя охрана.

— Хорошо, — кивнул Машеров, — Валентин, побудь пока здесь. Мы с Петром Ивановичем пройдемся по парку.

Начальник охраны мазнул взглядом по Ивашутину, глянул на «волгу» с двумя квадратными силуэтами за окнами, и неохотно кивнул.

— Я тут недалеко буду, возле входа, Петр Миронович, если что, всегда можете позвать, — уточнил он, с вызовом глянув на начальника ГРУ.

— Договорились, — чуть улыбнулся первый секретарь.

— Итак, что вы хотели мне сказать, Петр Иванович? — полюбопытствовал Машеров, когда они удалились от входа. Аллея была пустынна, только черные ветки деревьев угрожающе качались под порывами ветра.

— Присядем, Петр Миронович? — указал генерал на скамейку рядом. — Там и поговорим обо всем.

— Хорошо.

Машеров аккуратно присел на скамью. Рядом примостился Ивашутин.

— Слушаю вас, генерал.

— Петр Миронович, выслушайте меня внимательно и не перебивайте. Разговор, как я говорил, предстоит долгий.

— Насколько долгий? — Машеров многозначительно глянул на часы. — У меня вообще-то много дел.

— На пару часов, минимум, — не смутился Ивашутин, — и он очень важен для вашей дальнейшей судьбы и нашей страны. Так что вы, пожалуйста, выслушайте меня до конца.

— Говорите, — прищурился Петр Миронович.

— Дело в том, Петр Миронович, что Союз обречен. Только один человек может сохранить СССР и вытащить его из глубокой ямы. Это вы.

— Что за глупости? — голос первого секретаря похолодел, лицо окаменело. — Объяснитесь, генерал.

— Хорошо, — вздохнул Ивашутин. — Только мне придется начать издалека.

— Я вас внимательно слушаю, — сухо ответил Машеров, впившись глазами в начальника ГРУ.

— Вы что-нибудь знаете о «Телеграмме 511»?

— Нет, — сразу же ответил Машеров, — а что должен?

— На этой телеграмме построена вся доктрина информационной войны с нашей Родиной, — пояснил Ивашутин. — Впрочем, давайте я расскажу обо всем по порядку. Зимой 1945 года, когда только отгремела Великая Отечественная война, казначейство США заинтересовал вопрос, почему СССР не поддерживает создание Международного Валютного Фонда и Всемирного банка и не желает вкладывать деньги в их создание. Соответствующий запрос оно послало в посольство США в Москве. Ответить на этот вопрос взялся дипломат — Джордж Кеннан. Он работал в Москве ещё с 1933-го года и прекрасно изучил сильные и слабые стороны нашего общественного строя. Кеннан отправил в Вашингтон огромную телеграмму из 8 тысяч слов, представлявшую собой развернутый анализ устройства нашего государства и предложения по борьбе с СССР. Дипломат отметил, что «любое нападение на СССР для агрессора губительно, поскольку будет предотвращено любой ценой». Через 14 лет, его слова подтвердил новоизбранный президент Кеннеди, заявив «что СССР — неприступная крепость, и победить его в обычной войне невозможно. Уничтожить советское государство можно только другими способами: идеологическими, психологическими, пропагандой и экономикой». Речь президента базировалась на анализе телеграммы Кеннана, ставшей к тому времени основой политической Доктрины США по отношению к Советскому Союзу. Что же интересного написал этот дипломат? Прежде всего, он подчеркнул, цитирую:

«На первом этапе мы должны понять природу движения, с которым мы имеем дело. Мы должны изучить его с такой же решимостью, беспристрастностью, объективностью и эмоциональной грамотностью, с какими врач изучает непослушного и неблагоразумного пациента».

И Кеннан, действительно, досконально изучил советский строй. Более того, ему удалось нащупать уязвимости СССР, способные привести нашу страну к краху. Одной из них был кризис, наступающий в момент перехода власти от одного вождя к другому.

«Смерть Ленина стала первым таким переходом», — писал дипломат, — «и его последствия губительно сказывались на советском государстве в течение 15 лет. После смерти или отставки Сталина будет второй переход».

И он оказался прав. После смерти Сталина начался постепенный демонтаж советского государства.