Решала

– В прошлом году под Киевом произошла странная авария. Пострадал мальчик, удивительным образом похожий на тебя. Только вот вскоре он исчез. Ты можешь объяснить, где ты был, имел ли ты отношение к этому мальчику и где тебя лечили? Про старушку, которая отправляла письма, мы уже знаем.

– Про Киев ничего не знаю. По лечению информация секретная. Мне сделали операцию в Подмосковье и самолётом отправили на юг, в санаторий, где я учился заново ходить. Мне запретили отправлять письма и посоветовали написать их заранее. Я не хотел, чтобы волновались родные.

– Молодой человек знает, что такое очная ставка?

– Молодой человек знает, что такое очное ставка. И молодой человек не возражает. Я не против покататься по просторам страны, да ещё за чужой счёт.

– Юноша, попавший в аварию, получил очень характерные травмы. Мы можем проверить, – явно пригрозили мне.

– Без проблем. Я не попадал в аварии и уверен в своей невиновности.

Думаете, меня оставили в покое? Ага, щаз. Повезли в районную больницу. Там врач продержал меня три дня, а потом сообщил, что никаких травм пальцев, головы и руки у меня не было, никаких переломов. Правда, случилось то, чего я боялся: мне сделали снимок восстановленного колена. Хотя чего я беспокоюсь? Что я понимаю в лечении? Врачи сделали, на мне испытали новую методику, и спасибо им на этом. Это всё.

Из райцентра я вернулся с участковым на попутных машинах, а следаки направились обратно в столицу. Так и не смогли ни за что зацепиться, я всё отбивал с умением опытного теннисиста. Отбился. На заметку меня, конечно же, взяли, но это вполне ожидаемо. Скорее всего, велели участковому присматривать за мной и сообщать, если что.

Где-то пятнадцатого мая, когда мы завтракали во дворе за общим столом, я, пользуясь тем, что вокруг все свои, сказал:

– Мне запретили рассказывать, как меня лечили, взяли подписку о неразглашении. Но не секрет, что я учился ходить в санатории на Чёрном море. Там здорово, видите, как я загорел? Жаль, лето не застал, покупаться не удалось. Так вот, предлагаю летом съездить на месяц на море. Я достану машину, и прямо отсюда рванём куда-нибудь в Сочи. Или в Крым. Ялту посетим, где «Артек». Как смотрите? Например, на август или июль, самое время.

– У нас пионерский лагерь, – напомнили сестрицы.

– Можно и не на месяц, на десять дней, а потом ещё раз на десять дней. Уже знать будете, что и как. Машина есть, по нашим дорогам ехать сутки. Устроим дикий отдых.

– Это как? – заинтересовалась Марфа Андреевна.

– Выбрать красивый пляж, главное, чтобы пресная вода рядом была, и жить в палатках, готовить на костре. Девочки направо, мальчики налево. Такой отдых постепенно становится модным, уже почитатели появились. Даже фильм был снят, у меня он есть, можно будет посмотреть вечером, я натяну полотно.

– Обязательно, – согласились со мной.

Ну что, зёрна идеи я посадил, надеюсь, дадут всходы. Пусть думают, время есть. В пионерские лагеря пока не записывались, да и ехать собирались только две дивчины, средние. Старшая из сестер, Анна, в этом году заканчивает школу. Да, ей осенью уже восемнадцать исполнится, но из-за войны она пропустила полтора года, а после навёрстывала. Она не одна такая была.

Сейчас её не столько экзамены беспокоили, сколько вопрос, куда идти дальше учиться. В отличие от Глаши, занимавшейся домом и ребёнком, Анна имела далеко идущие планы и, насколько я понял, жить в селе не особо желала. Хотя у неё был здесь парень, прошлой осенью в армию ушёл, и она его ждала.

Анна прикидывала, в какой вуз поступить, в Сталинграде или в Ростове-на-Дону. Далеко она уезжать не хотела. У неё был выбор: стать учительницей, медиком или пойти в милицию. Она с Нового года выбирала, целеустремлённая девушка. В последнее время в аптеку бегает, с аптекарем общается. Похоже, нравится ей эта профессия, может, на неё и будет учиться. Моё предложение о поездке на море её, конечно, заинтересовало, но ей нужно было готовиться к поступлению. Я обещал помочь, а обещания я держу, она это знала.

После завтрака все стали собираться, кто на работу, кто в школу, на ходу обсуждая моё предложение. Когда все разошлись, я убрал со стола тарелки и стал мыть посуду. Кнопка помогала, она, вообще, лентяйкой не была.

Поглядывая на крышу дома, я размышлял. Народ постепенно осваивался, некоторые дома уже железом начали крыть. Наш пока был покрыт соломой: я не хотел вперёд всех вырываться, зависть людская не имеет границ, не стоит выделяться из коллектива. Но раз уже частные дома кроют железом, то можно и нам этим заняться.

И ещё баня, многие уже поставили. На станции продают готовые срубы: заказываешь, привозят, дальше собираешь, печку под крышу подводишь.

В общем, работы немало. Хотя на это лето что-то одно стоит выбрать – или крышу, или баню, чтобы люди лишнего не говорили. Хозяйка у дома есть, пусть она и выбирает.