Решала

Я работал ночами, а то днём налетят, отберут технику. Так я вспахал все поля, что числились за нашим колхозом. Также ночью часть полей засеяли пшеницей, остальное – картошкой и разными овощами. Там уже мать командовала, её бригада сеяла. Посевного материала едва хватило.

Председатель потом бегал, выяснял: видно же, что трактор работал, следы не скроешь. Мать говорила, что арендовала трактор у военных, они и дали, а потом забрали. Оказалось, председатель договорился с соседями, что поможет: ему уже доложили, что на его полях трактор работает. Не получилось. Мать он недолюбливал, впрочем, как и она его.

– Скажут, панику поднимаю, – вздохнула матушка.

– Предупредить всё равно нужно, чтобы хотя бы детей по родственникам отправили.

На следующий день она всё же поговорила со станичниками. Но председатель обругал мать при всех и запретил кому бы то ни было покидать станицу. Кстати, он имел на это право: кто уйдёт, может по статье загреметь. Среди жителей поднялось недовольство, у нас бабёнки боевые, председатель от них в здании правления конезавода спрятался. Старики только посмеивались: быстро бегает. Вышел, когда все успокоились. Не сильно его и потрепали, вырвался и смог сбежать.

Потом пришло время сбора урожая, этим и занялись, отвлеклись. А к нам дед приехал, один, верхом. В прошлом году он приезжал осенью, с внуком четырнадцати лет, моим двоюродным братом.

Дед стал помогать нам со сбором урожая, и мы с ним пообщались на предмет прорыва немцев. Про Ростов он уже знал, да и слухи ходить начали, что немцы в нашу сторону идут. Дед решил остаться у нас до конца августа, глянуть, что будет.

О приближающихся немцах мы узнали от водителя полуторки. Суматошно виляя, он проскочил станицу, только на миг остановившись у колодца, чтобы попить да добавить воды в радиатор: мотор кипел. Он и сказал, что немцы находятся всего в нескольких километрах от станицы и даже обстреляли его по дороге.

Вот тут-то и началась паника. Я готовил к вывозу вещи, самое важное, включая документы. Коня и повозки у нас не было, дед предоставил нам своего коня. Я быстро посетил погреб и хранилище, прибрал весь урожай, который уже успели закатать в банки в виде варенья и компотов, а также и бочонки, соленья, чтобы немцам не досталось. В доме также всё прибрал. Мы сюда вернёмся, когда немцев прогонят.

Станичники торопились уйти, хотя бы в сторону, чтобы не попасть под стальной молот наступления немцев. Кто-то не уходил, прятался в погребах. Председателя я не видел. Когда сообщили о немцах, он куда-то пропал, и все организационные моменты матери пришлось взять на себя. Станица стремительно пустела. Бил в набат церковный колокол.

Я добежал до оврага, быстро надел шлемофон и забрался в танк, который достал из Хранилища. У меня были две «тридцатьчетвёрки» и плавающий Т-40 с крупнокалиберным пулемётом ДШК. Месяц назад я отлучился на пару дней и слетал под Харьков, где добыл новейшую «тридцатьчетвёрку» с башней-«гайкой» и командирской башенкой.

Именно эту машину я сейчас и достал. Танк был доведён до идеала, на башне с обеих сторон был указан номер машины и название – «Беспощадный». Кстати, среди немецких трофеев были такие танки, но с авиационными моторами. К счастью, я нашёл с дизелем, видимо, редкий экземпляр. Машина была майского выпуска.

Сидя в открытом командирском люке, я проехал мимо сельчан, помахал им рукой и прибавил газу. Матушка бежала следом, что-то крича и махая руками. Добраться до подобранного укрытия я не успел: немцы неприятно быстро оказались у станицы. По сути, я столкнулся с ними на противоположной околице.

Мне навстречу шли с десяток мотоциклов, в основном тяжёлых, сразу прыснувших в разные стороны, лёгкий чешский танк и два бронетранспортёра. Остальные двигались метрах в ста позади.

Чех сразу вспыхнул: я поразил его бронебойным. Бил так, чтобы, пройдя лобовую броню, снаряд поразил двигатель, что и случилось. Из пулемётов я работал по мотоциклистам, и успешно: три машины остались на дороге, остальные ушли и укрылись за домами, сараями и плетнями.

А я начал бить по бронетранспортёрам, остальной технике и пехоте, которая длинной змеёй двигалась по дороге. Благо я был выше и видел её всю, вот и крутился. Со снарядами проблем не было, я время от времени пополнял боекомплект. Стрелять я старался так, чтобы не тратить снаряды зря.

По мне тоже били из пушек, уже было несколько попаданий и рикошетов. Я бил в ответ, стараясь в первую очередь выбить именно противотанковое оружие и бронетехнику. Иногда уходил за дома, используя их как укрытия: сделаю несколько выстрелов, и пока немцы сносят снарядом хату, я двигаюсь к другому строению. Иногда по сторонам мелькали станичники, из тех, что не ушли со всеми и убегали только сейчас, с чем могли.

Войти в станицу немцы так и не смогли. Откуда-то начали бить гаубицы, разрывы вставали то тут, то там, в небо взлетали обломки досок и соломы, некоторые хаты, в том числе и наша, горели, другие были уничтожены до основания.