Решала (СИ)

Та держала газету, я сперва четыре фото глянул, потом статью прочитал. На фото был мой танк, что шёл на предельной скорости от станицы, за кормой пыль столбом, дымов множество над станицей было, причём в кадр попал момент, когда танк развернув башню, имя бронемашины было видно, и произвёл выстрел. Красивый снимок, повезло. Кажется, это когда тех мотоциклистов бил. Но и остальные были не хуже. На втором три танка, две «четвёрки» кормой и боком к нам, чех, и мой подбитый с развёрнутой к противнику башней и сбитой гусеницей, что за кормой комком собралась, но ещё не горел, в отличии от полыхающего чеха. На третьем снимке уже мой горевший танк, в полном виде, момент, когда я, открыв люк ухватившись за обломок антенны, собираюсь с силами, чтобы перевалится через край башни. И снова станица на заднем фоне, где встают разрывы снарядов. Да, на этом фото в край кадра попало несколько станичников, что выглядывали и смотрели из травы. Умные лежали, накрыв голову, и их было не видно. Фото, где я из танка появляюсь, снято метров с восьмидесяти, ну не дальше ста точно, поэтому я недовольно глянул на Раису, близко было, опасно, осколки и пули в разные сторону летели. Раненые среди станичников сто процентов есть. Потом почитал статью.

- Всё переврали, - возмущался я. - Я не пионер, а октябрёнок. Вруны несчастные. И остальное. Фантазии просто огромные. Правда только в моём имени и названии станицы.

Что есть, то есть, танк якобы был сломан, его экипаж чинил, я помогал, а тут немцы. Командира у танка не было, вот и устроили меня. Ага, прям верю. Был бой, много немцев побито, но и наш геройский танк горел, выжил только парнишка со станицы, экипаж танка погиб. Однако станичники были спасены, смогли уйти. Ура, геройскому пионеру.

- Вообще-то я наших станичников спасал. А тут о патриотизме и прочей чепухе. Плевать я на неё хотел, я станицу и людей защищал, только из-за этого в бой пошёл. И танк этот мой. Я его ещё месяц назад у немцев угнал, они его где-то захватили, и к станице перегнал. Экипаж дезертиры. Они из плена бежали, а их врагами объявили, они снова бежали и прятались, я их подкармливал. Погибли они. Жаль имена только знаю, не говорили они фамилии. Хотели к немцам в тыл уйти, партизанить.

Говорить было больно, но я это делал. Раиса пожала плечами, та меня вполне понимала. Эту чепуху с патриотизмом корреспонденты от себя добавили. А также та сообщила, что её взяли работать в армейскую газету, скоро наденет форму и пойдёт фотокорреспондентом освещать боевые будни нашей армии. Вот придумала. Отчитать и напомнить о дочери я не успел, врач с медсестрой пришли, повязки на ранах менять. Кстати, источник полный был, пока с Раей общались, я слегка подлечил ожоги на спине. Тут чтобы восстановится мне недели три нужно, но сделаю. А к вечеру и мама пришла, обрадовалась, что я очнулся, ругать сильно не стала, похвалила. Сказала, что наградить меня обещали. Вот и лечился, больше пси-лечением, и по словам врачей восстанавливался я просто на глазах. Ну тк. На третий день ко мне опустили командира, он из комендатуры города был, с писарем явился. Ранее ко мне никого не допускали, а сейчас режим ослабили. Тот взял уже моё описание боя, что и как было, выяснял по дезертирам, я назвал имена. Да взял наобум с потолка, дал внешнее описание и на этом всё. А танк дезертиров, нашли брошенным без топлива. Соляры я достал, починили и загнали в балку, подкармливал их пять дней, а тут и немцы появились. Жаль мужиков, погибли. А почему сам за прицел пушки сел, то вынужден был. Один тракторист, он танк вёл, второе пехотинец за пулемётом, крепкий парень из артиллерии заряжающим, вот и посадили меня. Тем более я охотник, куропаток с лёту бью. Да и опыт был, в сорок первом. Тоже на месте командира в танке находился. Орден за это получил, но об этом говорить нельзя. По поводу боекомплекта, действительно долго стреляли, сказал, что один раз успели пополнить, у нас во дворе под сеном ящики спрятаны были, мать не знала, заехали, и пополнили. Успели, как раз гаубицы дом накрыли, тот загорелся. Этого не знали, что мой дом сгорел, записали. А дальше тот бой с восьмью танками. А капитан, что и опрашивал, сказал. Этот бой у станицы задержал немцев. Те только к обеду следующего дня двинули дальше, наши успели силы перекинуть и заметно задержать их на этом участке. Вот так.