Решальщики. Движуха

Впрочем, в этот момент господин Омельчук завершал свою мелодекламацию. На жизнеутверждающей, как не трудно догадаться, коде:

— «…желаю вам новых свершений и трудовых побед на благо России». Подпись: спикер Государственной думы Российской Федерации Б. В. Грызлов.

Под дружный одобрительный выдох и бурные аплодисменты депутат убрал очки в нагрудный карман и сунул папку с адресом юбиляру. После чего, на радость представителям ЛГБТ-сообщества, солидные во всех смыслах мужчины троекратно «похристосывались».

Далее, в порядке статуса и живой очереди, на смену Омельчуку выдвинулись делегаты Смольного и Заксобрания, посланцы из филиальных регионов, профсоюзные лидеры, фондодержатели, грантополучатели, деятели искусств и прочая «мелочовка». Речи коих оказались предсказуемо пафосны, напыщенны, скучны и похожи друг на друга, как сиамские близнецы. Словом, такие, после которых юбиляру невольно хочется заполучить в подарок белые тапочки. На фоне унылого филологического однообразия относительно бодренько прозвучал разве что спич в исполнении господина Файзуллина. Втиснувшего в свое поздравление игривый поэтический каламбурчик: «Трубы рвутся, трубы рвутся, трубы рвутся у „ГУП ТЭК“. / Почему ж они не рвутся у брюнетовских коллег?»[13] И это был единственный раз, когда публика искренне аплодировала докладчику.

В общей сложности поток елея в «магистральную трубу» закачивался минут эдак тридцать. Так что самым нетерпеливым, самым голодным и самым трезвым гостям стоило немалых усилий мобилизовать внутренние резервы на удержание мышц лица в надлежащем благочинном положении.

Ну да всё официозное когда-нибудь, да кончается.

Вслед за последним, как минутою позже выяснилось, поздравляльщиком микрофон в руки взял мегапопулярный шоумен из юмористической телепрограммы «Какая разница» и игриво вопросил у собравшихся:

— Господа, а вам не кажется, что в нашем зале что-то стало холодать?

Вот тут-то и началось оно — подлинное разгуляево.

За-ради которого пришлось стоически, а вдобавок еще и стоя вынести столько телесных и душевных мук.

И — понеслась вода в хату!!!

* * *

В начале одиннадцатого Купцов наконец решился. И как только джаз-бэнд взял первые аккорды бессмертной «Love me Tender», ледоколом рассекая толпу гуляющих и подзагулявших, взял курс прямиком на Яну Викторовну.

С намерением: ежели не поговорить, то хотя бы подержаться. За талию.

Вот только на любой ледокол, как учит нас история с теми же челюскинцами, всегда сыщется непредсказуемая и неуправляемая природная стихия. В данном конкретном случае та явилась в лице нетвердо стоящего на ногах товарища Комарова: начальник «магистральной» СБ, находясь в зоне пошаговой доступности с госпожой Асеевой, по-гусарски бесцеремонно облапал оную и, пресекая попытки вырваться, буквально уволок ее в круг танцпола.

«Ёрш вашу медь!» Человеку и ледоколу Купцову ничего не оставалось, кроме как исторгнуть сей протяжный матерный гудок и возвратиться обратно на базу. То бишь — к своему столику, где Леонида с гаденькой ухмылочкой поджидал Петрухин.

— Старый конь живее новых двух! — глумливо заржал Дмитрий. — Да не хмурься ты, Купчина! Хочешь, морду ему набьем? Хотя… В данной ситуации вызов на дуэль смотрелся бы предпочтительней.

— Да пошел ты!

— Экий вы грубый, инспектор. Ладно, не кручинься. В конце концов, это ведь не последний на сегодня медляк? Будет и на твоей улице праздник. С легкими элементами еротики. А покамест давай еще водочки выпьем?

— Наливай, чего уж там, — сдался Леонид.

Петрухин споро раскидал водку по фирменным заведенческим стаканчикам, вслух по ходу дела заметив: «Красивая посудка, надо бы экземплярчик домой упереть, для коллекции».

— Ну! Давай, дружище! За взаимную любовь ко всему прекрасному! Включая денежные знаки.

— М-дя… И снова он!

— Кто?

— Петрухинский цинизм: бессмысленный и беспощадный, — пояснил Купцов.

— Я протестую! Цинизм тут ни при чем. Просто, как образно сказал поэт-песенник, «я уже нахожусь в таком возрасте, когда мужчину могут украсить только деньги».[14]

Приятели чокнулись, но донести водку до организма не успели, так как у Дмитрия некстати заголосил телефон.

— Тьфу, з-зза-раза! Это что за злыдень в столь ответственный момент под несущую руку каркает?!

Петрухин достал мобильник, сердито посмотрел на дисплей и…

Как-то странно изменился в лице.

После чего со словами: «Подержи! Только не ставь — примета плохая!» — он всучил свой стакан Купцову и, ничего не объясняя, почти бегом рванул в направлении открытой летней палубы.

Туда, где музыка хотя и гремела, но не столь «децибельно», как здесь, в зале.

* * *

Безусловно, к ответу на ТАКОЙ звонок не мешало подготовиться.

Но Петрухин, опасаясь «сброса», ответил сразу, едва только вырвался на воздух:

— Привет!

— Здравствуй, Дима. Тебе сейчас удобно говорить?

— Да, конечно.

— Просто там у тебя какая-то музыка.

— Не обращай внимания. У фирмы нонче корпоратив, по случаю юбилейчика. Так что вынужденно приходится отбывать номер.

— Поздравляю.

— Брось. Меня-то с чем? Лучше скажи: как ты?