Решение офицера

В какой-то момент стрельба стихла. По логике сейчас островитяне должны направить доклад в комендатуру и, по Уставу, доставить его должен офицер. Внимание!

Вот… о господи, неспешный топот нескольких лошадей, скрип колес… никак повозка с охраной? Это какой же начальник ночью решился прокатиться? Приз едет нелегкий, но уж очень соблазнительный, такой упускать нельзя. Приготовились!

Из-за поворота выехала… карета, запряженная двойкой лошадей. В сопровождении восьмерки рейтар. Трое спереди, трое сзади, двое по бокам. Не иначе командир бригады, а то и всего корпуса. Надо брать.

Залп из луков, сделанный практически в упор, беззвучно, но эффективно снимает рейтар и кучера. Лошади, не испуганные, но и никем не управляемые, просто остановились. Вперед! Убитые, раненые, разбираться некогда – всех добить. В карете трое, дворяне, ничего еще не понявшие… нет, один успел сориентироваться, потянулся к пистолету… шалишь! Не будет тебе почетной смерти – ты живой нужен и пока еще здоровый. А кулаком в рыло, а еще раз… гад, ну и ловок, еще получи! Все, спекся.

– Хватай их, братцы, вяжи! Я вот этого… Мать твою! – Жан рванул одного из пассажиров за камзол, и в руку ударило… словно в прошлой жизни за оголенный провод схватился. Вольт на двести двадцать, не меньше. Что за черт?

Но надо спешить, потом разберемся.

Уходили быстро, но осторожно, чтобы не дать погоне, а утром она будет обязательно, ни единой зацепки.

Возвратившись на ту же лесную поляну, зажгли костер, к которому подвели пленников.

– Этого в сторону, подальше, завязать ему глаза, руки не развязывать и вообще приглядывать – больно шустрый, стервец, – указал Жан на побитого им пленника.

– Так, может, просто того, – Тома провел ладонью по горлу.

– Никаких того-этого, делай, что приказано! – ответ прозвучал неожиданно зло.

Затем уже спокойнее и на островном языке:

– Прошу представиться, господа.

– Комендант крепости вице-адмирал барон де Жоме, – представился тот, от чьего камзола до сих пор гудела рука. – Командир гарнизона майор де Фотельи, – он указал на второго пленника.

– А третий?

– Это островитянин, – адмирал перешел на галлийский язык, – его люди нас и схватили. Демон знает, как у них получилось, но они пробрались в крепость, незамеченными вошли в здание штаба и, словно из собственного сарая, вынесли нас к своим. Кстати, как я понял, вы галлийцы?

– Да, господа.

– Как комендант Кале, я имею право брать под свое командование любое подразделение галлийской армии. Я слышал – ты сержант? Приказываю срочно доставить нас в крепость!

– Это невозможно, ваша милость. Во-первых, я сержант амьенской полиции, требования армейских уставов на меня не распространяются, – от этих слов господа офицеры откровенно обалдели, – во-вторых, как вы себе это представляете? Да сейчас к крепости близко не подобраться, а уж что там утром начнется, когда островитяне вас хватятся, я и представить себе не могу.

– Полицейский? – включился в разговор майор. – Господи, откуда здесь взялась амьенская полиция? Стоп! Это не из-за твоего ли отряда мы третий день кладем людей в бессмысленных вылазках?

– Думаю, да, господа. А чтобы их смерть и в самом деле не оказалась бессмысленной, мы должны сделать свою работу. Переправить вас в крепость… вы же понимаете, что это невозможно.

– Ошибаешься, сержант полиции, – де Жоме сделал ударение на последнем слове. Потом рассказал, что в крепость с побережья ведет тайный подземный ход и нужно лишь добраться к его входу.

– Я вас понял, господа, но сейчас это в любом случае не получится. Завтра сделаем все возможное. Сейчас прошу меня простить, надо решить вопрос с этим островитянином.

– Он галлиец на службе у островитян, – сказал де Фотельи. – И что там решать – перерезать глотку, и все.

– Безусловно, ваша милость, – ответил Ажан, но таким тоном, что было ясно – мнение офицера он будет учитывать в последнюю очередь.

Затем, достав кинжал и поглубже нахлобучив шляпу, направился к пленнику. Развязал ему глаза, обыскал, убедившись в отсутствии оружия, отвел в лес.

– Захват этих офицеров нанес вред Галлии.

– Меня там не было, – ответил пленник. – Это сделали мои люди, но без моего участия и без моей команды. Я лишь сопровождал их, и то конвой мне не подчинялся.

– Принято. Сейчас небо звездное, дорога проходит к северу от нас, километрах в трех, не заблудитесь. Рассказ придумаете сами, а синяки, я думаю, надежно подтвердят ваши слова. Удачи, лейтенант.

С этими словами Ажан разрезал путы и растворился в ночном лесу.

Разговор в штабе первой бригады

– Так я не понял, лейтенант, почему вы до сих пор живы?

– Могу лишь строить предположения, господин полковник.

– Интересно послушать.

– Судите сами, галлийцы устроили эффективную засаду, без шума уничтожив весь конвой, и ушли так, что погоня с участием собак и опытных следопытов оказалась бесполезной. У меня один вывод – нападавшими командовал мой однокашник, который просто меня узнал. Клиссонцы не убивают друг друга без крайней необходимости.

– Клиссонец? Да, это многое объясняет. Но если он узнал вас, вы должны были узнать его.