Решение офицера

В дверь постучали.

Слуга открыл… на пороге стоял виконт Транкавель. В шикарном камзоле, пахнущий дорогущими духами, которые вечно раздражали де Фронсака. Сейчас они показались ароматом рая, дарящего надежду.

Позади виконта маячил давешний полицейский, о котором сейчас не хотелось даже думать.

– Я узнал, что вы нуждаетесь в моей помощи, друг мой. – Транкавель – сама любезность. В другое время это вызвало бы лишь едкую усмешку, но не сейчас.

– Да, и я благодарю вас за визит, – вот так, строго по этикету, наплевав на разрывающееся сердце.

– Я хотел бы побеседовать с пациентом в привычной для него семейной обстановке. Вы, супруга… Это можно организовать?

– Разумеется. Эмма, Мили, у нас гость! Займите его беседой, пока я подготовлюсь к скучному деловому разговору!

Приходится жизнерадостно шутить, приглашать всех в свой кабинет, размером и обстановкой походящий более на гостиную, с мудрым видом садиться за рабочий стол, обложившись какими-то, совершенно ненужными сейчас бумагами, изображая кипучую работу.

Жена с дочкой сели с виконтом в стороне, за маленьким столиком, на который слуги в мгновение ока поставили фрукты и вино. Где-то в углу зачем-то примостился этот, как его… а, неважно. Раз сразу не выгнали, так уж пусть себе сидит. Не до него.

Вот виконт, как галантный кавалер, принялся развлекать дам светскими разговорами. О чем они говорили – было плохо слышно, но, очевидно, что беседа была непринужденной, даже веселой. Во всяком случае, сдержанные улыбки супруги и заливистый, звонкий смех дочери… Демон! Не дочери! Ее больше нет! Есть убийца, имеющий лишь цель и выбирающий лишь средства для ее достижения. Господи, но как же искренне звучит смех!

Но вот Транкавель намекает, что мужчинам надо остаться наедине. Дамы выходят, у маркиза сжимается сердце.

– Ну что? – спросил де Фронсак. Смертельно побледневший, сбросивший маску довольного жизнью сибарита, превратившийся просто в несчастного отца, ожидающего приговора любимой дочери.

– Увы, мой друг, крепитесь. Я видел все признаки беды. Характерные жесты, речь… точнее, манера говорить. Это трудно описать неспециалисту, но, увы, ошибки быть не может.

В глазах потемнело, в висках словно загремели полковые барабаны, сквозь грохот которых еле получилось расслышать:

– Если это не наведенное поведение.

Что? Кто? О чем? Как, этот полицейский червяк… о чем он вообще?

– Например, заклятие куклы, – продолжил до отвращения спокойным голосом Жан, обращаясь к Транкавелю. – Детское заклятие, но наложенное сильным магом, не уступающим в умении, может быть, даже вам.

– Думаешь? А что, с его помощью действительно можно заставить человека ненадолго изменить походку или мимику. У нас в Морле использовалось как шутка… Возможно, конечно, но… нет, все равно не бьется. Заклятие куклы держится не более четверти часа, а мы беседовали почти час. Да и кто, когда мог его навести? Если бы маг стоял здесь рядом… но ведь не было никого!

– Есть еще заклятие веселого слуги, – задумчиво произнес Жан. И, подняв ладонь в останавливающем жесте, продолжил: – Шарль, не возражай. Вспомни первое из тех трех писем, что показал мне сегодня. Там, где говорится о нападении на крепость.

– Такие сказки всегда возникают после подвигов, – недоуменно пожав плечами, ответил виконт.

– Не в этом случае. Там было заклятие тихого слуги. Здесь, я считаю, заклятие слуги веселого. То есть девушка жива, но полностью под контролем. Оба заклятия для магов, как известно, неопределимы, просто поверь. Я не ошибся ни тогда, ни в ущелье близ Фаджа. Я не ошибаюсь и сейчас.

Как? Какой-то червяк поучает виконта? А тот слушает! И терпит обращение по имени? Впрочем, это, разумеется, показалось с горя. Но надежда…

– Здесь не тот случай. Здесь придется доказывать. Уверен? – спросил Транкавель.

– Да, – просто ответил полицейский. И уже обращаясь к маркизу: – Ваша светлость, я, разумеется, не маг и даже не дворянин, но магические преступления мне раскрывать приходилось. Сам шевалье де Пуан может это подтвердить.

Услышав эту фамилию, де Фронсак вздрогнул. Заметив это, Жан оживился:

– Вы знакомы с господином де Пуаном, ваша светлость? Давайте поедем к нему! Он не откажет, я уверен!

«А смысл? – с грустью подумал маркиз. – Ведь именно де Пуан и сообщил ему о заклятии, поразившем дочь. Он тогда попросил… нет, скорее потребовал никому не говорить, обещал найти рецепт… жаль, не успел».

Но полицейский настойчив. Непозволительно, преступно настойчив.

– В самом деле, маркиз, – неожиданно поддержал Жана Транкавель, – почему бы нам не обратиться к де Пуану? Не знаю, как насчет лейтенанта, – успокоившись, виконт вернул былое высокомерие, – но меня он примет обязательно. И немедленно. Вперед! – обняв маркиза за плечи, он настойчиво, едва не силой отвел его в свой экипаж. Наглому полицейскому там тоже нашлось место.