Решение первокурсницы

– Бесполезно! – грустно сказала Мэри, когда зерна изменений слетели с моих ладоней и ринулись к прутьям. Да, железо мне не подчинялось, но я могла заставить его заржаветь или расплавить… Ну, хотя бы попытаться. Металл двери с шипением огрызнулся на магию голубоватыми искрами, осветив черноту прутьев и выкованный поверх них круг силы. – Это камеры для магов.

Вот почему им не было дела до наших ученических поясов. Мы могли опустошить хоть все, толку будет ноль.

– Демоны же не выносят чирийский металл? – Я постаралась подавить детское разочарование.

– Демоны не выносят. Но Первый форт строили не они, – ответила Цецилия.

– Мы все еще в Первом форте? – спросила я и снова закашлялась. – Почему тут так холодно?

– Мы под землей, – пояснила степнячка.

– И тут не принято заботиться о здоровье пленников, – тихо добавил Вьер.

– Как ты? – с беспокойством спросила тиэрца Мэри, а целительница пересела ближе к двери, старательно разглядывая темноту расположенной напротив камеры.

– Жив, – кратко ответил бывший сокурсник. – Рука по-прежнему сломана, кишки горят огнем, а правую сторону лица я вообще не чувствую.

– Кишки меня беспокоят больше всего, – озабоченно сказала степнячка. – Если кровь пойдет горлом, обязательно скажи.

– И что ты сделаешь? – иронично спросил бывший сокурсник. – Прочитаешь молитву вашим Девам? Так не нужно, они вряд ли обратят на меня свое внимание.

– Почему ты еще жив? – вдруг спросила я, вспоминая, как кузен кричал Крису, что Муньера убьют в первую очередь, а потом все смазалось, как на залитой водой картине. Очевидно, что одержимые схватили не всех, и кому-то удалось уйти, спасибо Девам за маленькие радости.

– Потому что господа демоны очень хотели выяснить, один ли я прибыл на Аэру или у меня есть дублер. Так хотели, – тьма в камере напротив шевельнулась, – что даже забыли меня убить, после того как я торжественно харкнул кровью и подтвердил, что нас легион.

– А на самом деле? – спросила я, стараясь унять дрожь.

– Нас много, – ответил Вьер, – тех, кто хочет закрыть разлом. А здесь или на Тиэре, не суть важно. Не получится у меня, придет другой, пусть и через тысячу лет. Но очень бы хотелось, чтобы получилось. Собственно, у Альберта все для этого есть.

– Значит, остальные спаслись? – спросила я и вдруг осознала, как фальшиво прозвучал вопрос. Я сама не верила в то, что говорила, в то, что хотела узнать.

– Отступили.

«Сомневаюсь, – мысленно проговорила я. – Крис бы не ушел без меня».

И вдруг осознала, что думаю о том самом рыцаре, что отказывался даже разговаривать со мной, отказывался смотреть в мою сторону, опасался подходить близко. Да, именно о нем. И именно в нем я была сейчас уверена. Оуэн бы не ушел без меня. Никогда! Чудны дела Дев всепрощающих.

– А что будет, если… – Цецилия замялась и исправилась: – когда они закроют Разлом? Все демоны умрут? Даже те, кто сейчас здесь?

– Вряд ли, – с сожалением ответил Вьер. – Если перекрыть крысиный ход, те крысы, что уже забежали, останутся в доме. Они останутся на Эре.

Он впервые назвал наш мир Эрой. Наш единый мир, каким он был когда-то, до образования черной раны на его теле. Неужели это и в самом деле реально?

– Мой дед говорил, что какой бы паршивой не была кошка, дай ей дом, не пускай на улицу, и она постепенно сама переловит всех блох, – проговорила Мэри.

– Твой дед прав, – голос Вьера стал тих. – Если закрыть ход, закрыть источник, то рано или поздно мы переловим этих тварей. И уничтожим.

– То есть все, что нам нужно сделать, это подождать? – с изрядной долей иронии уточнила я, дыхание туманным облачком повисло в воздухе, а потом исчезло. Девы, как же тут холодно. Я почти не чувствовала кончиков ног.

– Нуууу, – протянул бывший сокурсник. – Боюсь, мы не дождемся ничего хорошего.

– То есть, когда Разлом закроется, когда оставшиеся здесь твари поймут, что новых гостей не предвидится, то они…

– Первым делом убьют нас, – поняла я. – Хотя бы для того, чтобы сорвать злость.

– А еще чтобы сделать больно остальным, – прошептала Мэри. – Очень похоже на правду.

– В других обстоятельствах я бы сказала, что твоя магия для них слишком ценна, чтобы убивать, но теперь… – Я замолчала, вспоминая, как сокурсница стояла на коленях в ангаре и пыталась стереть с рук вытяжку из коры лысого дерева. – Язык не поворачивается.

Вьер вдруг захрипел, тьма в камере пришла в движение.

– Вьер! – крикнула Мэри, тут же забывая обо всем.

Цецилия вскочила на ноги. Одну томительную минуту ничего не происходило, лишь тихие хрипы сменялись громкими, а потом тиэрец едва слышно произнес:

– Боюсь, буду вынужден лишить демонов такого удовольствия и окочурюсь сам.

– Вьер, нет! – простонала Мэри.

– Он держится лишь на одной настойке листвянника, без нее он бы давно лежал без сознания, – не стала лукавить целительница.