Решение первокурсницы

– Тогда почему от вас несет падалью Разлома?

На этот вопрос учитель ответить не смог. А я ощутила пустоту внутри. Возможно, это был голод. Или короста. Но тем не менее… Не взирая ни на что, на Йена Виттерна я рассчитывала. Мы рассчитывали.

Что могло произойти за те несколько часов после того, как мы покинули Академикум? Ответ: все, что угодно. Мог ли демон завладеть магистром? Конечно. Вряд ли учитель вел такую же праведную жизнь и был так «дорог» князю, как Цецилия…

Мысль о степнячке заставила меня оглядеться. Глаза давно привыкли к темноте, и я могла видеть почти всех, путь некоторые напоминали лишь тени в сером сумраке. Всех, кроме целительницы.

– Думал, вопрос о моей принадлежности к вражеским силам мы уже прояснили. К чему опять эти подозрения? – Йен Виттерн сделал шаг вперед и тихо произнес: – Я последний, кто стал бы отмахиваться от чужого чутья, но позвольте спросить, вы уверены?

Мы посмотрели на Кристофера. Не знаю, как остальные, а я ему верила. Безоговорочно. И в тоже время молила Дев, чтобы больше никто не заметил легкую неуверенность на его лице. Да, его назвали Муньером, попутно наделив способностями, а рассказать, как ими управлять, забыли.

– Подумайте, возможно, в вас говорит не столько предчувствие, сколько Запретный город? Вы знаете, как он влияет на людей, а уж с вами произошло столько всего.

Учитель многозначительно замолчал, одна половина его лица выражала сочувствие, а вторая навсегда застыла в злой гримасе.

– Наконец-то хоть кто-то стал задавать правильные вопросы, – раздался посторонний голос, и одновременно с этим я ощутила пламя. Не зерна огня, которые так и ластятся к рукам. Я услышала сухой треск трущегося огнива, а потом вспыхнул факел, за ним второй, еще и еще. И через несколько минут пространство вокруг нас осветило несколько десятков факелов, которые держали в руках одержимые. Лиа, Арирх, мальчик в потертой куртке, девушка с сухим букетом полевых цветов, приколотым к платью, рыжеволосая…

«Они близко», – сказал Крис и оказался прав.

Чего ни он, ни я, да и никто другой не мог предположить, это что мы окажемся в зале. В самом большом зале, который мне доводилось видеть. Он был даже больше церемониального помещения ратуши Сиоли, больше, чем бальный зал в Кленовом саду, больше, чем зал отрезания от силы жриц, и даже больше, чем каретный двор Льежа. Он был настолько велик, что его стены и потолок продолжали тонуть в темноте, несмотря на огонь факелов.

Я увидела вздымающиеся ввысь колонны и мужчину в черном пальто. Он шел к нам легкой походкой человека, не обремененного проблемами. Невысокий, но широкоплечий. Я бы даже сказала, основательный, пусть эта основательность не вязалась с простоватым лицом. Барон Эсток, глава промышленной палаты, первый советник Князя, отец Алисии. Той самой ученицы, что огрела Магистра Виттерна в ангаре. Тот самый, что стал первым советником князя после гибели предыдущего на дирижабле десять лет назад в Эрнестали.

Что он здесь делает? Приехал присоветовать князю что-то полезное в трудные времена?

– Может быть, нам всем просто немного притормозить? – спросил он голосом доброго дядюшки. Хорошо спросил, так и хотелось кивнуть в ответ. – Остановиться, пока не натворили еще больших бед? – Он переложил факел из одной руки в другую и грустно улыбнулся, совсем как нянька Туйма, когда застала меня за вылизыванием банки из-под меда. – Разве вам мало того, что уже произошло? – Я подняла взгляд на Криса и поразилась выражению несвойственной ему брезгливости, словно рыцарь смотрел на калеку на паперти, что надеется выпросить медяк, демонстрируя неприглядную культю. – Молодые люди запутались, им нужна помощь целителей, поесть и отдохнуть, в конце концов.

– Будь ваша воля, я бы уже давно отправился на отдых, – сказал Кристофер. – Вечный.

– Молодое поколение понятия не имеет о хороших манерах, – с легкой грустью попенял барон Эсток, останавливаясь в нескольких шагах от Оуэна.

Я оперлась руками о пол. Кожу кольнули обломки, под камешками и пылью виднелся голубой в желтых прожилках мрамор. Сейчас подобный не купишь ни за какие деньги, так как карьер по добыче «солнечного мрамора» остался на Тиэре. А это значит, что этот зал был построен до образования разлома. Не знаю, за сколько «до», но уходящие к потолку колонны уже успели потрескаться. А ведь уверяли, что этот камень вечен. Одни жулики кругом, как говаривала маменька. Вон чуть дальше на голубом мраморе пола видны какие-то выбоины странной формы, словно кривые солнышки с толстыми лучиками. А если присмотреться, то рядом с колонами небесный цвет камня резко темнел, а ко второму ряду колонн возвращал свой легендарный голубой цвет. Казалось, что кто-то взял кисточку с черной краской и провел ломаную линию через весь зал.