Решения, принятые после полуночи

Эдисон тоже унаследовал ее светлые волосы, но его фигура была больше похожа на фигуру моего отца. Он был гигантски высок и широкоплеч, и у него были папины карие глаза. Но у него также были ямочки на щеках, которых не было ни у кого в моей семье. И он был действительно веселым и жизнерадостным, чего также не хватало остальным нам.

Мои родители и я, как правило, слишком много работали, чтобы остановиться и хорошо провести время. Если мы с папой были классическими трудоголиками, то мама привыкла просто быть занятой. Ее дни были тщательно спланированы и строго расписаны. Честно говоря, я была удивлена, вообще увидев ее здесь, так как она редко ездила с отцом по рабочим делам. Как правило, было трудно мотивировать ее сесть в самолет, если только кто-то не размахивал перед ней отпуском.

Или бутылкой водки.

Мой отец пристально посмотрел на нее, потом на меня, затем посмотрел на Эдисона в поисках поддержки. Но он только пожал плечами и отправил в рот еще макарон. У меня заурчало в животе. Я забыла поужинать.

— Хорошо, тогда давай послушаем, — наконец согласился папа.

Но он не хотел этого слышать. Совершенно. Я видела это по упрямо сжатой челюсти и прищуренным глазам. Я была за столом переговоров в состоянии войны с этим взглядом, по меньшей мере, сотню раз. Он уже высказал свое мнение, и у меня было около сорока пяти секунд, прежде чем он вообще перестанет слушать.

— Я не собираюсь говорить ни о чем, что касается Оуэна, — когда все, кроме Эдисона, открыли рты, чтобы возразить, я двинулась вперёд. — Я… посмотрю, смогу ли я все обсудить с ним, чтобы мы могли продолжить разработку «Сансет», но я отказываюсь возвращаться к отношениям с этим… этим…

Эдисон пошевелил бровями и предложил:

— Негодяем?

Я переориентировалась и добавила:

— Это больше, чем просто постоянные измены. У меня было некоторое время, чтобы обдумать все мои отношения с ним, и я не думаю, что могу полностью винить его в том, что между нами все закончилось. Я определенно могу винить его в том, как все закончилось. Я отказываюсь оправдывать его отвратительное поведение. Но если я буду полностью честна с вами и с самим собой, между нами ничего не было. Может быть, поначалу мы и нравились друг другу, но помимо этого мы были всего лишь потенциальными деловыми партнерами. Если мы и остались вместе, то только ради тебя, папы и Девона, а не потому, что чувствовали настоящую любовь друг к другу.

— Но вы могли бы полюбить друг друга, — предложила моя мать. — Как…

Был пугающий момент, когда я подумала, что она собирается использовать моего отца и ее в качестве примера, но она хладнокровно закончила:

— Так делают многие другие пары.

Это было похоже на неудачный эпизод из «Аббатства Даунтон», где браки были не более чем союзами для поддержания состояния поместья.

— Мам, я понимаю, что отношения без любви работают для некоторых пар. Что удобство, бизнес и сотни других причин, кроме любви, удерживают пары вместе, — я пыталась быть чуткой к их отношениям, ясно излагая свою точку зрения, но мое сердце все равно разрывалось в груди. Каждый ребенок хотел, чтобы его родители были безумно влюблены друг в друга. Когда мы смотрели на них, было трудно принять что-либо, кроме сказочных романов. Но это не было реальностью. И хотя это заставило меня усомниться в том, возможны ли вообще отношения с глубокой любовью, это также заставило меня еще больше захотеть своих собственных. Я бы описала своих родителей по-разному — харизматичные, успешные, щедрые, даже преданные, по крайней мере, по-своему, но они не были счастливыми людьми. И они, конечно же, не были любящими людьми. Но для меня этого было недостаточно. Уже нет. Не после этого периода боли, предательства, исцеления и новых перспектив. И… Уилла.

— И в некотором смысле я даже понимаю это, — продолжила я, — но такие отношения не для меня. И я отказываюсь быть женой человека, который постоянно изменяет и использует меня ради ее связей и способности продвигать его в мире. Я отказываюсь довольствоваться Оуэном. Потому что это было бы именно так: соглашаться на меньшее, чем я заслуживаю.

Я прочистила горло.

Мои родители обменялись неловкими взглядами, которые больше говорили об их личной жизни, чем о моей драме расставания. Что касается Эдисона, то он выглядел как ребенок в цирке, поглощающий попкорн, прикованный к главному событию. Только братьям сходило с рук подобное поведение.

Отец проворчал что-то себе под нос о нелояльности, прежде чем надавить в последний раз:

— Разве ты не можешь просто притвориться ради сделки? Когда это пройдет, ты сможешь уйти. Сделай это у алтаря, мне все равно. Только не потеряй ради нас эту флоридскую экспансию, Лоло. Мы уже хорошо продвинулись в строительстве.