Решения, принятые после полуночи

Его упоминание о бизнесе заставило меня порадоваться, что я не позаботилась об ужине. Мне стало плохо. Когда мы дошли до сути, он заботился только о бизнесе. Он использовал меня так же, как и Оуэн. Хотела бы я сказать, что была шокирована этим моментом, но я знала, что это произойдет. После его настойчивых звонков и требований ничего не изменилось. Всё, что осталось — это глубокое чувство печали и разочарования.

Я хотела напомнить ему, что если бы Девон действительно собирался уйти, он бы не позволил этому зайти так далеко. Но, наверное, я не знала этого наверняка. Тем не менее, я не хотела ставить себя в неловкое положение ни на секунду дольше. Или поддаваться давлению моей семьи, которое не имело абсолютно никакого отношения к моим чувствам или счастью.

Я нашла в Дареме то, чего не ожидала найти — опору. И теперь, когда она прочно стояла на своем месте, я намеревалась им воспользоваться.

— Дай мне поговорить с Оуэном.

Слова были горькими и пепельными на вкус у меня во рту, но я была здесь, чтобы встретиться лицом к лицу со всеми своими проблемами, а не просто наладить отношения с родителями, а затем спрятаться за ними. Я ненавидела конфронтацию. Действительно, искренне ненавидела это. Я почувствовала тошноту и вспотела, и мой мозг придумал миллиард разных причин, чтобы не вступать в жесткие разговоры. Это было единственное, чего я старалась избежать любой ценой.

Но как кто-то может так жить? Бегство от трудных разговоров и щекотливых ситуаций. Как кто-то может процветать, расти и быть полноценным взрослым, если он не готов столкнуться с трудностями и пройти через них? Главным образом, Риз была моим источником вдохновения. У нее была работа, основанная на конфронтации. Я наблюдала, как она аргументировала с другими коллегами. Она отстаивала то, во что верила, и это не превратило ее в уродливую, властную особу. Это дало ей инструменты, необходимые для построения карьеры и жизни, которые она хотела.

Я полагаю, что Уилл тоже был еще одним источником мотивации. С его семьей было трудно иметь дело, а временами даже ужасно. И он потерял своего отца. Он не всегда справлялся с конфликтами наилучшим образом, но извлекал уроки из каждого взаимодействия и стремился совершенствоваться.

Разговаривать с Оуэном, снова встречаться с ним лицом к лицу после всего, было абсолютно последним, что я хотела делать. Но я должна была это сделать. Я должна была навсегда покончить с этой частью своей жизни. И, может быть, может быть, был способ спасти эту сделку.

Как раз в тот момент, когда я подумала, что мой папа собирается еще немного поспорить со мной, моя мама положила свою изящную руку на его большое колено.

— Позволь ей попробовать, Питер. Дай ей, по крайней мере, успокоиться.

— Папа, почему ты так написал контракт? — Эдисон вмешался, запоздало встав на мою защиту, но, как всегда, преданный. — Ты никогда не даешь инвесторам лазеек для выхода.

— Он должен был быть членом семьи, — проворчал папа. — Я был с ним помягче, — он снова пристально посмотрел на меня. — Урок усвоен.

Я сильно прикусила нижнюю губу, когда волна стыда захлестнула меня при виде этой картины того, что папа думал о моих отношениях, какими прочными мы, должно быть, казались, какими устоявшимися. Имейте в виду, я тоже так думала всего несколько месяцев назад. Но теперь, оглядываясь назад, все было так ясно, так очевидно. Я боролась с чувством глубокого душевного смущения и глупости. Было место, где можно было стыдиться моей забывчивости… но я ненавидела это чувство.

Прочистив горло, я сказала:

— Хорошо, тогда всё. Ты не будешь продолжать давить на меня, заставляя выйти замуж за мудака-изменщика, и я позабочусь о том, чтобы он и его отец не испортили нам этот проект.

— Боже мой, Лола, твой язык, — пробормотала моя мать, вставая, чтобы взять бокал вина, который она оставила на кухне.

Я ухмыльнулась ей.

— Прости.

— Начните с переговоров, — приказал мой отец. — Работай над остальным. Но я бы хотел, по крайней мере, услышать его слово, прежде чем мы передадим это Девону. Этот жадный ублюдок рассчитывал на ваш союз.

Чего я не понимала в своем отце, так это того, что если ему не нравилось работать с людьми, то зачем он вообще это делал? Очевидно, что ответом были деньги, но не казалось, что мы должны делать себя несчастными только для того, чтобы обеспечить себе богатство. Сказал бы каждый состоятельный человек, когда-либо живший.

Я закатила глаза. Но на этот раз это было на меня саму.

— Хорошо, папочка, я уговорю человека, который полностью унизил меня и разбил мое сердце на миллион кусочков, работать с тобой. Не забивай свою маленькую головку, — я встала и поцеловала его в щеку, пока он ворчал по поводу моего неблагодарного отношения.

Эдисон ждал меня, когда я встала, в его карих глазах горел живой интерес.

— Рад, что ты, наконец, добралась, сестренка. Потрудись объяснить, откуда взялся этот впечатляющий характер? Я не помню, чтобы у тебя был такой перед отъездом.