Решимость: почти святой Брайан

Снова перевалила за середину весна; все были достаточно расслаблены и влюблены в кого-нибудь. Брат и сестра, Орант и Оранта Адморские, кузен и кузина Морганы, как свойственно эскортам и эскортесс, испытывали неодолимое притяжение к самым неподходящим для этого персонам. В их конкретном случае – друг к другу. Они должны были принести в кабинет Эрика еду для Арнольда и Морганы и доложить, собрались ли титулованные в зале с розой (в стену напротив входа, ту, под которой усаживался в своём кресле император, врезали гигантский витраж-розу, подарок Адмора).

Вообще-то эскорты почти никогда не носили еду императору. Говорили, что они слишком тупы даже для этого. Но сегодня они несли угощения, присланные главой их клана – опять же Реттом Адмором.

Пока Моргана пробовала всю еду, её кузен и кузина стояли у дверей, ждали похвалы императора в адрес такого любезного принца-перевёртыша, ну и заигрывали друг с другом. Арнольд наблюдал за этим с отвращением и в то же время с интересом. Моргана припомнила, как сама переживала влечение к собственному отцу, и как он отталкивал её. Но в Ксениона было сложно не влюбиться. В нём всё особенно, неповторимо. И если вообще можно говорить об очаровании мужчины, то этим он и подкупал.

Арнольд приступил к еде. Тогда-то Моргана и почувствовала подвох. Она накрыла своей рукой руку двойника императора и тот в удивлении, долго, смотрел на неё. Моргана же в это время вдруг начала понимать кое-какую ущербность своих обязанностей при императоре. Она не слишком разбиралась в ядах, но сейчас поняла – отравление может начинать сказываться по-разному. Как ей говорили, это может быть удушье или лихорадка, но может ли отравлению сопутствовать только лишь боль? Боль, которой она не могла почувствовать? Никто не взял это во внимание. Думали только о том, что она всё равно умереть от яда не может, сколько бы ни выпила и не съела, так что она идеальный кандидат в защитники желудка императора.

У Ретта Адмора были свои причины желать смерти императору. Он мог бы развязать войну с южанами снова, лишь бы добраться до Даймонда Лайта, его отца и всех прочих Си(льверстоунов), отомстить за брата, Десептора Адмора, и забрать свою бывшую невесту вместе с богатствами Си и их женщинами. Сейчас он почти не мог сделать этого. Ни скрытно, ни явно. Лайт никогда не поворачивался к Адмору спиной и обходил по широкому кругу, а дом Роджера охранялся наёмниками.

Моргана соскочила с подлокотника кресла, на котором сидел Арнольд. Он был бледен. Наверняка испугался, первым делом подумав, что Моргана откуда-то улавливает опасность. Моргана никогда так не вела себя. Разве только иногда, когда проверяла, подслушивает их кто или нет.

Орант и Оранта едва обратили внимание на подошедшую к ним кузину.

– Вы получили подарок прямо из рук Адмора?

– Нет, из рук секретаря.

Моргана вздохнула с облегчением. Если подарком занимался секретарь по поручению Адмора, то яд наверняка отсутствует. Если бы Адмор самолично отдавал эскортам подарки, то тут уже можно было бы заподозрить, что он что-то подсыпал.

– Чьего секретаря?

– Его.

– Где?

– Здесь, внизу.

– Подождите, секретарь Адмора приехал с дарами сюда, в Сердце Цитадели, чтобы здесь передать их через вас?

– Да, а что?

– А вы видели раньше этого секретаря?

– Нет.

– Идиоты.

– Иди-ка к Хенеру, Аргиад.

– Идите в зал с розой, будьте там и ничего не говорите.

– Нам нужно передать ответ императора.

– Он сам выразит благодарность.

Орант и Оранта вышли.

– Моргана, – прошептал Арнольд, сваливаясь с кресла на пол. – Врача!

– Я сейчас.

Моргана метнулась к гвардейцам у двери. Людей из парадного караула и внутренней охраны почти полностью заменили на крылатых. Так что теперь у любой двери стоял целитель. В случае императора расчёт был на то, что он ничего не успеет сказать и не успеет пошевелиться, прежде чем агонизировать. Сам император подзадержался в соседней комнате в объятиях Эрии, испытывая более голод любовный, чем какой-либо другой. Отравитель не мог предвидеть этого.

Гвардейцы успели. Вдвоём они немедленно занялись высвечиванием болезни и восстановлением. Арни, несмотря ни на что, ещё долго предстояло мучиться от боли. Эрик ничего не знал, но звать его при гвардейцах было рискованно. В то же время следовало действовать очень быстро.

Она приказала гвардейцам вернуться на свои места, как только опасность для жизни человека минует и быстро, очень быстро, пошла в зал с розой.

Она постаралась придать лицу спокойное выражение, но в одно из зеркал увидела, что мышцы свело судорогой и кожа её сереет почти на глазах. Арнольд-то поел всего чуть, тогда как Моргана съела отравы куда больше. Её тело сейчас вело борьбу. Ей самой же было так страшно и так тревожно, что она больше ничего не чувствовала. Как же повезло, что она не испытывала сильных эмоций, когда стала подозревать яд в еде! В ином случае она бы не прислушивалась к своим ощущениям и не подумала бы ничего странного, а для Арни такт-другой могли бы стать последними. Орант и Оранта только пальцем на него показали бы, когда он упал с кресла.