Ресницы Дарумы: парадигма Кэмпо-Дзэн

Однако не следует думать, что коан предназначен лишь для сбивания с толку своей бестолковостью. Имея в виду, что коаны изначально образовывались из ранних мондо, анекдотов и т.д., легко заметить определенное значение, присущее каждому из них также и в рамках интеллектуального понимания, стоит лишь нам вернуть тот или иной коан в его исторический контекст и воспринять его с этого угла зрения. Другими словами, каждый коан содержит особое значение, благодаря которому он выглядит как краткий конспект философии дзэн.

– Что такое тайна тайн? – спросил монах у Тодзана.

– Язык мертвеца.

Классический коан дзэн

Таким образом, коан представляет собой как бы двухмерную конструкцию. Два абсолютно разных измерения, но необходимым образом отражающих различные его стороны. Осмысление этого факта очень важно, потому что эти два измерения легко спутать, что часто и случается, а эта путаница весьма фатальна для правильного понимания Риндзаи-дзэн.

В одном из двух измерений (названном нами условно «первым») коан представляется как осмысленное выражение или анекдот, не важно даже, каков налет бестолковости может присутствовать в нем на первый взгляд. В этом измерении коан обязательно несет четкое философское значение, вполне «хватаемое» интеллектом. Каждый коан в этом смысле – это своего рода исторический документ, делающий скидку на интеллектуальную интерпретацию. Сначала может показаться, что возник непреодолимый барьер для интеллектуального достижения, но он так ловко выстроен, что, в преодолении его этот барьер на высшем этапе обязательно рушится.

Во втором измерении, напротив, коан – не наполненное смыслом выражение или анекдот; по крайней мере, он не берется во внимание как таковой. В этом измерении коан – в полной мере иррациональная проблема, рассчитанная с самого начала на то, чтобы подвести сознание к «мертвой точке», перекрывая один за другим все возможные каналы к привычным клише мышления, с целью заставить сознание двигаться сквозь огромное внутреннее напряжение, подвигая его к состоянию психоза и, таким образом, вводя его в конечный «прорыв». В данном аспекте каждый коан есть не что иное, как своего рода искусственно изобретенное средство для образования психологического шока у ученика. Но отличительной особенностью является здесь то, что наше сознание так сильно привязывается к работе на уровне интеллектуального понимания и никогда не успокаивается до тех пор, пока не находит «значение» в любом вербальном произнесении или утверждении, что почти невозможно ему вступить в схватку с коаном, как с неистовым, радикальным психологическим шоком. Отсюда строгие предупреждения всех мастеров дзэн против «думания», против малейших попыток со стороны учеников «понимать» значение коанов.

– Я осел, – сказал Дзесю.

– Я задница осла, – сказал Бун-он.

– Я ослиный помет, – сказал Дзесю.

– Я черви в ослином помете,

– сказал Бун-он.

– Что ты там делаешь?

– Я провожу там лето.

– Иди за фруктами, – сказал Дзесю.

Классический коан дзэн

Теперь проиллюстрируем два измерения коана, подчеркнутых выше. Возьмем, для примера, следующий знаменитый коан – «Цитрусовое дерево во дворе» Джошу (кит. Чао Чоу).

Однажды монах спросил Джошу: «Скажи мне, каково значение Первого патриарха, пришедшего с запада?» (Имеется в виду, какова высшая правда дзэн-буддизма).

Джошу ответил: «Цитрусовое дерево во дворе!»

Каково отношение между цитрусовым деревом во дворе и действительной, живой сущностью буддизма, принесенного в Китай из Индии Бодхидхармой? При обычных обстоятельствах ответ Джошу прозвучал бы бессмысленно. Однако с точки зрения философии дзэн (то есть «первого измерения») слова Джошу имеют смысл как ответ на вопрос монаха. Короче говоря, Цитрусовое дерево Джошу выражает то же, что и понятие Истинный Человек – вне условностей. Единственной разницей между этими двумя понятиями является то, что последнее – изначально Недифференцированное – представлено как чистая субъективность, в то время как в первом, то же Недифференцированное проявляет себя как чистая объективность. Как мы заметили ранее, изначальное Недифференцированное, как представление дзэн, есть само по себе за пределами субъективности и объективности, но оно в одно и то же время являет такую природу, что свободно может проявляться как абсолютный Субъект, или как абсолютный Объект, или как оба сразу, а именно, в случае Субъект – Объект.

Вот где мысль бесполезна; Вот куда знание не проникает.

«Синдзинмэй»