Теперь вернемся к коану «одной руки» Хакуина. После того как мы разобрались с коаном «ветра» Маеку, будет довольно просто ухватить внутреннюю структуру хлопка одной руки. Так же, как «природа ветра» вездесуща, звук одной ладони – «природа звука», иными словами, также постоянно вездесуща. «Природа звука», которая в данном случае представлена как «звук хлопка одной руки», присутствует везде, готовая реализовать себя в любой момент как эмпирически слышимый звук, когда бы и где бы кто-нибудь не захотел ударить в ладоши. Дзэн идет дальше и утверждает, что сознание слышит звук даже до того, как он эмпирически реализован, даже в стадии хлопка одной руки. Таким образом, в «звуке одной руки», или «природе звука», мы сталкиваемся снова с недифференцированным в его определенном онтомологическом стремлении к артикуляции себя как физически слышимого звука. Дзэн в данном случае состоит в «смотрении вовнутрь» «природы звука» в определенный момент, когда последний начинает звучать и раскрывает свою, свойственную ему, склонность артикуляции. Вот что подразумевается под понятием звука хлопка одной руки. Заметим, что когда две руки соединяются в хлопке, артикуляция уже имеет место, и «природа звука» скрывается за физически слышимым звуком.
К вышеизложенному относится и замечание другого знаменитого японского мастера Банкеи по поводу слышания звука храмового колокола до того, как он услышан:
«Послушайте, звучит колокол; вы слышите его звук. Собственно говоря, вы постоянно и бесконечно осознаете звук колокола даже до того, как по нему ударят, а звук действительно слышен. Ясное осознание звука колокола до его звучания – это осознание, я называю «не рожденное сознание Будды». Осознавать колокол лишь после того, как он прозвучал, – все равно, что ловить следы чего-то уже произошедшего. В этом случае вы уже впадаете во вторичное положение или третичное, теперь вы уже не в положении первичности Недифференцированного».
Чистый, абсолютный субъект – «не рожденное сознание Будды» Банкеи всегда находится в пробужденном состоянии и является бесконечным слышанием звука колокола. И именно поэтому, когда по колоколу ударяют, мы сразу, без малейшего колебания, осознаем звук – как звук колокола. И с точки зрения дзэна, абсолютный субъект в подобном контексте полностью идентифицируется со звуком или «природой звука». Таким образом, абсолютный субъект есть звук.
Эти и подобные интерпретации, однако, относятся только к «первому измерению» коана. Они, с точки зрения строгого подхода в дзэне, вторичны по значению. Но нельзя просто отрицать существование такого измерения интеллектуального понимания. Хотя, с методологической позиции мастеров дзэн, то есть вышеупомянутого «второго измерения» коана, всякие интеллектуальные интерпретации должны категорически отвергаться как нечто существенно ненужное, бесполезное и даже вредное.
Фактически, обретая совершенное интеллектуальное понимание коана, мы не достигаем ничего значительного. Даже напротив, коан по своей природе таков, что чем больше углубляешься в него интеллектуальным пониманием, тем дальше уходишь от его духа, немедленное схватывание которого и есть единственное в практике дзэн.
Таким образом, любое понимание коана интеллектом – неважно, насколько это понимание будет полным и точным – создает преграды на пути того, кто следует дисциплине дзэн.
Следует отметить, что отрицание всякого интеллектуального понимания коана в дзэне абсолютно и бескомпромиссно. Даже сам ментальный подход попытки понять коан – вещь, отвергаемая сразу же. Ибо уровень сознания, на котором функционирует интеллект, является тем, что должно быть преодолено во что бы то ни стало. Именно поэтому дзэн так категорически отвергает всякое философствование. Можно значительно преуспеть в разработке системы глубокой философии на базе интеллектуальной интерпретации коанов, оставаясь при этом на уровне дискриминирующего интеллекта и не достигая общей трансформации личности для немедленного схватывания Недифференцированного, а именно того, к чему исключительно стремится дзэн.