Ресницы Дарумы: парадигма Кэмпо-Дзэн

Сокаку начал изучать хэй-хо (кэндзюцу) школы Оно-ха Итто Рю в 1870 году под руководством Сибуя Тома, бывшего врача из удела Айдзу. Он также получил представление об искусстве мечебойства школы Кёсин Мэйти Рю, выступая против Момоно-и Сюндзо в 1874 году. Но лишь после того как он присоединился в 1875 году к школе Дзикисин-кагэ Рю и стал заниматься под началом Сикакибара Кэнкити, его умение владения мечом стало отточенным, и он получил прозвище Айдзу-но Котэнгу, «малыш тэнгу (сказочный леший с длинным носом, обладающий невероятной силой) из Айдзу». Сокаку оказался в храме Тосёгу в связи со смертью своего старшего брата, который обучался в здешних местах. Сокаку так приглянулся Сайго Таномо Тикамасе, что тот взял его к себе на услужение в качестве телохранителя; но мотивы, побудившие престарелого Сайго взять к себе Сокаку, возможно, определялись его надеждой на то, что Сокаку сможет научиться осикиути. Как бы то ни было, такой поворот событий позволил Сокаку все свои силы направить на изучение воинских искусств. Он получил в 1877 году преподавательскую лицензию на окудэн, иначе тайные учения, как хэйхо из Оно-ха Итто Рю, так и содзюцу из Ходзоин Рю. Путешествуя по Японии и испытывая свое мастерство в схватках со многими мечниками из различных рю, он тем самым укреплял свою славу сильного мечника.

Борцовский характер Сокаку прошел серьезную проверку, когда ему было от роду двадцать три года. Едва достигая полутора метров, облик Сокаку должен был представлять странное зрелище, когда он устало тащился по токийским улицам со своим тренировочным скарбом, подвешенным к столь дорогому его сердцу зачехленному мечу Бидзэн, который он носил на плече. Общий спад интереса к мечебойству и ярко выраженное стремление средних японцев эпохи Мэйдзи поклоняться всему западному подтолкнули нескольких молодых строителей поддеть проходящего мимо Сокаку: «Эй, а не стало ли нынче старомодным занятие мечебойством?». На что Сокаку резко огрызнулся: «Лучше заткнитесь», и это разозлило рабочих, которые тотчас же набросились на невзрачного Сокаку. Когда один из рабочих схватил Сокаку за отвороты его кимоно, тот, инстинктивно реагируя, сбросил свой скарб на землю и, пользуясь зачехленным мечом, отбросил соперника назад. В завязавшейся схватке меч выскользнул из ножен и серьезно порезал грудь рабочего. Остальные при виде крови отступили, но скоро гнев пересилил страх. На их крики о помощи прибежали другие рабочие. Более двадцати человек, вооруженных ножами, тростями со складными лезвиями и рабочим инструментом, насели на Сокаку, и у того не оставалось выхода, как пустить в дело меч, спасая собственную жизнь. Он рубил всех, кто к нему приближался. Бригадир, видя, как умело Сокаку обращается с мечом, послал за подкреплением, и скоро почти триста рабочих окружали отчаянно сопротивлявшегося Сокаку.

Путь к отступлению был отрезан, а он сам оказался в центре негодующей толпы, откуда летели камни, черепица, резаки и все, что попадалось под руку. Сокаку сохранял спокойствие, увертываясь от ударов и делая перебежки, пока силы не оставили его и, изможденный, он упал на землю. Рабочие разом набросились на него. Один из них зацепил тело упавшего Сокаку с помощью тоби-гути, багра. Сокаку ожидала неминуемая смерть. Но в этот момент появились конные полицейские и спасли жизнь Сокаку. Разогнав толпу рабочих, полиция обнаружила двенадцать убитых и еще больше раненых; Сокаку же лежал без сознания, истекающий кровью, но так и не выпустивший из рук свой драгоценный меч. Последовавший суд оправдал Сокаку, сняв с него все обвинения со стороны рабочих. Сайго Таномо Тикамаса наставлял

Сокаку: «Жизненный уклад уже не тот, что был в период Эдо, время мечей прошло. Стычка произошла из-за того, что ты был при оружии. Отложи меч в сторону и займись дзюдзюцу». Но прошло немало времени, прежде чем Сокаку внял данному совету.