Респаун

— В меню указано ноль возрождений, — признал я и добавил: — Хотя хрен его знает, как на самом деле. Я ведь ничего не помню.

Феликс кивнул.

— Это у всех впервые проснувшихся. Но потом после смерти память уже не стирается, — он хитро улыбнулся. — При условии конечно, что у тебя есть лишний жетон на вторую жизнь.

При этих словах Лара снова дернулась, по лицу скользнула гримаса отвращения. Странная реакция.

— В чем дело? — осведомился я.

Вместо нее ответил Феликс.

— Скажем так, процесс смерти и переноса в новую оболочку — крайне неприятная процедура.

Лара невесело хмыкнула.

— Это мягко сказано.

Болт продолжал движение, и мы ненадолго прервались. Здоровяку оставалось немного. Нора у подножья скалистой стены все так же смотрела на нас непроглядной чернотой, криг-жуки занимались своими неведомыми делами, не вылезая наружу.

Это нам на руку.

— На что похожа смерть? — вопросил Феликс ни к кому конкретно не обращаясь.

Лучница наморщила нос, и демонстративно отвернулась, не забыв шевельнуть связанными руками. В отличие от Болта, у нее тоже имелся шанс вызваться добровольцем, но она им не воспользовалась.

— Смерть похожа на погружение во мрак, — сам себе ответил Феликс. Говорил он вроде ни на кого не глядя, но при этом было видно, что в первую очередь обращался ко мне. — Страх охватывает все естество. Он поглощает тебя, зажимая сознание в тиски безысходности. Ты ничего не можешь сделать. Ты падаешь во тьму и это никогда не заканчивается.

Тихий монотонный голос пробирал до дрожи, рисуя в голове картину ужаса по ту сторону жизни.

— Время замирает. Но ты все равно падаешь дальше. В конце концов тебе начинается казаться, что падение будет длиться целую вечность. И тебя охватывает настоящий ужас. Холодная чернота жесткой хваткой цепляется в разум. Сжимает, душит, и ты ничего не можешь с этим поделать. Ты хочешь кричать от ужаса, но вдруг понимаешь, что не можешь, потому что тела нет. Ты растворен в бескрайнем мраке абсолютного одиночества.

У меня по спине пробежал холодок. Без эмоциональный рассказ действовал угнетающе.

— Ледяная пустота окружает тебя, пелена безумия накрывает разум, но ты не можешь сбежать. Только смириться. Избавления нет — и осознание этого факта приводит в еще больший ужас. Пока наконец ты не заходишься в бесконечном крике безумия, который слышит лишь твое собственное сознание.

Я нервно провел ладонью по затылку. Стоит признать, мужик умел наводить жути.

— Твоя личность, твой разум, твоя индивидуальность — все исчезает, растворяясь во тьме. Мысли сковывает холод, тиски сжимаются, выводя страх на запредельно новый уровень, — Феликс смотрел в пустоту, заново переживая однажды полученный опыт и от этого его слова звучали особенно пугающее.

Он не выдумывал, он излагал то, через что ему пришлось пройти в реальности.

— Ты заглядываешь внутрь себя и видишь там лишь черную пустоту. Бездна под тобой расползается, проникает в тебя, искажая любое осмысленное восприятие.

Проклятье! Если все действительно так, мне уже не хочется умирать и проверять действенность срабатывания жетона.

— Пробуждение происходит резким рывком. Реальность обрушивается на тебя, когда ты уже принял последнюю в своей жизни истину — что вечность ты проведешь здесь, во тьме. Зрение, запахи, слух, осязание — это сродни новому рождению. Водопад эмоций захлестывает тебя, но единственное что ты чувствуешь — это легкое касание холода мрака, откуда ты только что вынырнул, — медленно проронил Феликс и глухо закончил: — Шок длится какое-то время, и лишь потом ты медленно приходишь в себя.

Несколько секунд царила тишина. Я встряхнул головой, сбрасывая наваждение.

— Крутая страшилка, я чуть не поверил, — я натянуто рассмеялся.

На самом деле рассказ произвел гнетущее впечатление. Никогда не думал, что процесс возрождения настолько тяжелый.

— Он говорит правду, — Лара зябко повела плечами. — Я проходила через это трижды и каждый раз думала, что умерла навсегда. Меня до сих пор трясет, стоит вспомнить эту бесконечную тьму.

Феликс повернулся ко мне.

— Мало кто хочет проходить через это несколько раз. Многие ломаются даже на втором воскрешении. Некоторые сходят с ума. Часть становятся тихими и неагрессивными, предпочитая выполнять простые хозяйственные задания по сбору ресурсов. Они берегут свою жизнь, зная, что их будет ждать на изнанке.

А вот это уже интересно.

— Те, у кого все же хватает решимости продолжить оставаться в боевой секции заданий, до последнего оттягивают момент и тратят ешки на всю что угодно, лишь бы не на жетон — причину, по которой им придется снова проходить по пути бесконечного ужаса.

На ум машинально пришли лук и крутые кинжалы Лары. Последние навороты, личностная привязка — все дела. Стоило немало баллов Е.К. Интересно, у нее уже был купленный жетон возрождения, до того, как получила халявный? Или она тоже испугалась и тратила ешки на все что угодно, лишь бы не на возрождение?

— И какой из этого вывод? Не умирать?

По лицу Феликса проползла кривая усмешка.

— В идеале. Но это не основная идея. Глупо отказываться от такого преимущества, как бессмертие.

Не поспоришь.