Респаун

Его встраивали в аппаратную часть почти всех механизмов на чрезвычайный случай выхода из строя основных контуров систем контроля. Разумеется, кроме высших офицеров его никто не знал, но Лео оказался столь любезен, что сообщил его нам.

«Код принят. Доступ открыт»

Стена сомкнулась за спиной, оставляя в запертом пространстве. Движение почувствовалось через секунду. По ощущениям кабина неслась с бешенной скоростью. Окажись здесь обычный человек с немодифицированным телом, то испытал бы неслабые перегрузки. Я лишь немного скривился от неприятного зуда в висках.

«Командный мостик»

Дверь растворилась, открывая проход. Конечно, это был еще не сам командный мостик — пункт управления кораблем, а всего лишь палуба промежуточного доступа.

Непосредственно на мостик я не смог бы попасть даже при помощи аварийного кода.

Не говоря уже о внутреннем ядре корабля, где располагался главный искин дредноута, в настоящий момент находящийся в состоянии спячки.

Лео не знал точно, смог ли тот выжить, из последнего сражения «Вечная Ночь» выходила, чуть ли не разваливаясь на куски. Срочная эвакуация психо-матриц членов экипажа и аварийная капсуляция корпуса позволила сохранить конструкцию, дав надежду на восстановление в будущем (так и случилось, несмотря на то, что на это понадобилось три сотни лет). Однако сохранность когнитивных функций главного корабельного мозга оставалась под большим вопросом.

Поэтому его оставили на потом. Сначала надо дать доступ Лео на борт. Сейчас «Вечная Ночь» напоминала запертую ракушку, принимавшую только сигналы психо-матриц. И то лишь из-за экстренного протокола, обязывающего это делать в рамках возможных операций спасения погибших членов экипажа за бортом корабля.

В пределах внутренних границ все работало, но внешние оказались запертыми для проникновения извне.

Ирония судьбы, запустив процедуру капсуляции искины сами отрезали себя от флагмана флота.

Теперь приходилось настраивать отдельный канал изнутри. Сами того не желая, мы играли роль диверсантов на собственном корабле.

Я прошел через широкий коридор, чьи стены терялись в полутьме, световая полоса, иногда отставая следовала за мной, освещая дорогу.

На Феликса я наткнулся неожиданно. Оба двигались настолько бесшумно и быстро, что чуть не столкнулись, вынырнув из-за угла.

— Бездна! — скаут резко остановился.

Как и я, он находился в родной оболочке. Хотя общие черты в чем-то сходились со старым клоном: та же худоба, та же поджарость. Острые черты лица и внимательный взгляд глубоко запавших глаз. Разве что рост чуть повыше. На голове такой же как у меня ежик короткостриженых темных волос.

— Все в порядке?

— Да. Пришлось повозиться с кодом допуска, но все прошло нормально.

Я огляделся.

— Пункт связи должен быть где-то там, — взмах руки.

— Где Хана?

Я пожал плечами.

— Не видел. Где-то здесь.

— Загрузка могла не пройти, — нейтральным голосом заметил Феликс и напомнил: — Она не входили в постоянный экипаж Вечной Ночи.

Верно, не входила. В прошлой жизни техножрица была приписана к одному из Монархов, рухнувших на планету.

— Для этого на борту имелся запас вспомогательных оболочек для экстренного спасения.

Если вдруг погибшему не удавалось вернуться на родной корабль, то сигнал психо-матрицы отправлялся на флагман, где происходила загрузка сознания в запасного клона. Подобный аварийный резерв имелся на борту каждого корабля Бессмертного Флота.

— Она найдет нас, — сказал я и кивнул на правый проход. — Пошли. Нам нужно в зал связи.

Но уйти далеко не успели, еще одна кабина внутрикорабельной транспортной линии открылась, выпуская наружу припоздавшую техножрицу.

— Это просто невероятно! — она чуть не визжала от восторга. — Я видела обзорную галерею, там…

Ее оболочка тоже изменилась. Из блондинки Хана стала жгучей брюнеткой, выше ростом, с более крупной грудью, длинными ногами и стройной талией. Четкость фигуры подчеркивал черный комбез, сидящий на атлетически сложенном теле в обтяжку.

И она стала значительнее красивее. Это сразу бросалось в глаза. Мы с Феликсом не смогли это пропустить. Хана смутилась.

— Чего уставились?

— Ты совершенно другая, — нейтральным тоном ответил Феликс.

Я хмыкнул. Другая — это мягко сказано. Ей досталась оболочка с привлекательной внешностью. Она стала просто куколкой.

— Красивая, — пояснил я.

Девушка смутилась еще больше.

— Да и вы тоже вроде не уроды.

Она вдруг прищурилась и по очереди оглядела нас.

— Еще какие не уроды, — медленно проронила она. — Вы заметили, что ваши оболочки довольно привлекательны с эстетической точки зрения?

Мы с Феликсом уставились друг на друга.

— Ну не знаю, — протянул я.

Привлекательны? Хрен его знает. Не уроды и ладно.

Хана со смешком сказала:

— Это потому что вы мужики, не рассматривали друг друга с этой точки зрения. Но я могу вас уверить, ваши внешки сильно отличаются от тех, что остались внизу. В лучшую сторону. Не писанные слащавые красавчики, что можно встретить в элитном борделе, но что-то красивое и мужественное.

— Спасибо, что почти сравнила со шлюхами, — с сарказмом хмыкнул я.