Республика Дракон

– Не смей сваливать все на меня, – прошипел он. – Я не хотел получить такую силу. Никому не следует ею обладать. Нас вообще не должно быть, мы мерзость, лучше нам умереть.

– Но мы существуем. Если следовать твоей логике, хорошо, что убили спирцев.

– Может, спирцев и следовало убить. Как и каждого шамана в империи. Возможно, моя мать права – нужно избавиться от уродцев вроде вас, как и от степняков, пока еще не поздно.

Рин потрясенно уставилась на него. Это был не Нэчжа. Настоящий Нэчжа, ее Нэчжа, не мог сказать такого. Она была уверена – он опомнится, поймет, что пересек черту, возьмет свои слова назад и извинится, и ее ошеломило, когда выражение лица Нэчжи стало еще более жестким.

– Только не говори, что Алтану лучше было бы остаться в живых, – сказал он.

Остатки жалости к нему испарились.

Рин задрала рубашку.

– Посмотри на меня.

Нэчжа тут же отвел взгляд, но Рин схватила его за подбородок и заставила посмотреть на свой живот с выжженным отпечатком ладони.

– Не только ты носишь шрамы, – сказала она.

Нэчжа вырвался из ее рук.

– И все равно мы разные.

– Да, мы разные. – Рин опустила рубашку. Зрение затуманилось от подступивших слез. – Разница между нами лишь в том, что я способна вытерпеть боль, а ты просто мерзкий трус.

Рин не помнила, как они расстались, в памяти остался только один миг, когда они зло посмотрели друг на друга, а потом она неверным шагом поковыляла обратно в казармы – в одиночестве.

Ей хотелось догнать Нэчжу и извиниться, но одновременно с этим она не желала его больше видеть.

Рин смутно понимала, что между ними что-то непоправимо сломалось. Они и раньше ссорились. Первые три года знакомства непрерывно задирали друг друга. Но то были детские размолвки, а сейчас – совсем другое дело.

Теперь уже ничего не исправить.

Но что же ей делать? Извиниться? Унижаться не позволит гордость. К тому же Рин была уверена в собственной правоте. Да, Нэчжа изранен, но разве не все они такие? Она прошла через Голин-Ниис. Ее пытали на столе в лаборатории. Она смотрела, как умирал Алтан.

Личная трагедия Нэчжи не стала страшнее оттого, что произошла с ним в детстве. Или оттого, что он не может справиться с ней из-за страха.

Рин прошла через ад и стала только сильнее. Не ее вина, что Нэчжа не способен с собой совладать из-за собственной ничтожности.

Цыке сидели кружком на полу казармы. Бацзы и Рамса играли в кости, а Суни наблюдал за ними с верхней койки, чтобы Рамса не жульничал, как привык.

– Ох, Рин, – сказал Бацзы, увидев ее. – Кто расстроил тебя до слез?

– Нэчжа, – промямлила она. – Я не хочу об этом говорить.

Рамса цокнул языком.

– Ага, от него одни неприятности.

Рин села между ними.

– Заткнись.

– Хочешь, я с ним разберусь? Запущу ракету в его нужник?

Рин выдавила из себя улыбку.

– Нет уж, не надо.

– Как хочешь.

Бацзы бросил на пол игральные кости.

– Так что произошло на севере? С Чаханом?

– Некоторое время Чахана с нами не будет, – сказала Рин.

Она глубоко вдохнула и постаралась выкинуть Нэчжу из головы. Забудь его. Сосредоточься на чем-то другом. Это оказалось достаточно просто – ей нужно столько всего рассказать цыке.

В следующие полчаса она рассказывала о кетрейдах, про Аугуса и о том, что случилось в лесу.

Как и можно было предположить, цыке разозлились.

– Так выходит, Чахан все это время за нами шпионил? – спросил Бацзы. – Вот ведь лживая тварь.

– А я всегда его терпеть не мог, – вставил Рамса. – Вечно он расхаживал вокруг со своим загадочным бормотанием. Как будто задумал какую-то пакость.

– В таком случае, что тебя удивляет? – Похоже, Суни, как потрясенно заметила Рин, новости вовсе не беспокоили. – Вы должны были понимать, что у них свои задачи. Иначе что степнякам делать среди цыке?

– Не называй их степняками, – машинально сказала Рин.

Рамса будто не слышал.

– Так что намеревались делать степняки, если бы Чахан решил, что мы стали слишком опасными?

– Убили бы, наверное, – сказал Бацзы. – Хотя и жаль, что они уехали обратно на север. Было бы неплохо, если бы кто-нибудь разобрался с Фейленом. Вот это будет битва!

– Битва? – повторил Рамса и тихо засмеялся. – Думаешь, когда мы в последний раз пытались его угомонить, это называлось битвой?

– А что случилось в прошлый раз? – спросила Рин.

– Тюр и Тренсин заманили его в маленькую пещерку и воткнули в него столько ножей, что даже если бы он попытался призвать бога, у него ничего не вышло бы, – ответил Бацзы. – Но вообще-то было забавно, честное слово. Когда мы привели его назад, он выглядел как утыканная булавками игольница.

– И Тюр считал это правильным? – спросила Рин.

– А ты как думаешь? Конечно нет. Но такова его работа. Нельзя командовать цыке, если не хватает храбрости отправлять безумцев в заточение.

Снаружи загрохотали шаги. Рин посмотрела на дверь, в которую выходил отряд солдат с щитами и алебардами.

– Куда это они? Я думала, ополчение еще не зашло так далеко на юг.

– Караульные для беженцев, – пояснил Бацзы.

Рин непонимающе заморгала.

– Караульные для беженцев?

– А ты не видела, как они стекаются в город? – спросил Рамса. – Трудно пропустить такое зрелище.