Республика из пепла

Как бы хорошо всё ни складывалось, а уже к началу осени стало заметно, что наш военспец заскучал. Нет, обязанности свои он выполнял, по-прежнему гоняя солдат до седьмого пота, но глаза его уже не горели, рутина затягивала, становилось скучно и хотелось нового. Тут бы неплохо подошла военная операция, да только командование, как назло, ничего не планировало до следующего года.

Где-то к середине сентября, когда после трудного учебного дня я собирался поужинать в тёплой семейной компании (а семья моя стала почти настоящей, Таня любила меня, а дети, которые почти не помнили настоящего отца, липли ко мне круглосуточно). Расстегнул мундир, снял фуражку, после чего отправился в сторону домика, ставшего моими апартаментами (такие домики, вроде обычных избушек, но с удобствами, полагались всем офицерам, солдаты проживали в общежитиях). Проходя через спортивный городок, застал там Дэна, раздетого до пояса, в одних только камуфляжных штанах. Я ещё отметил, что штаны местного пошива, родную форму он бережёт, хоть и уверял в её износостойкости. А с ним был тот самый Иван Щепкин, неудавшийся поединщик. Дэн как раз преподавал ему азы рукопашного боя.

— Не торопись, руку ниже. Вот так. Полшага вперёд, видишь, я не достаю. Длинные руки надо ещё уметь использовать. Работай. Не подпускай меня. Так, ещё. Опа!

Очередной выпад Ивана закончился промахом и направленным полётом в сторону. Но он нисколько не обиделся, тут же поднялся и снова встал в стойку.

— Не надоело вам? — спросил я. — Пойдём уже, поужинаем. Татьяна борща наварила. Там самогона пол-литра есть.

— Пьянство вредит молодому организму, — заметил Дэн, кивая на ученика, который был старше его лет на пять. — А я всё равно не опьянею, мне для этого ведро потребуется.

— Ну, так поедите домашнего, — настаивал я, мне не столько накормить их хотелось, сколько поговорить. Не нравилась мне хандра, поглощавшая Дэна. — В столовой такого не дают.

Они сдались, наскоро ополоснулись в душе холодной водой, после чего втроём направились ко мне.

— Чего не сказал, что гости будут, — возмутилась Таня. — Я бы хоть оделась поопрятнее.

— Да я сам не знал, накрывай на стол, будем ужинать. Там где-то бутылка была.

— В шкафу, а можно? Завтра на службу.

— До службы ещё долго, нам на троих по капле и достанется, выветрится до утра.

Пока я доставал из шкафа бутыль объёмом ноль семь, заполненную настойкой самогона на каких-то травах, и три стеклянных стопки, Таня наливала всем по огромной тарелке борща.

— Куда столько, хозяйка, — неодобрительно замахал руками Иван. — Я ведь не слон.

Парень вообще, несмотря на свою огромную фигуру и внешность, с которой его в прежние времена в Голливуд бы взяли, монстров играть без грима, был человеком скромным и даже застенчивым.

— Куда ты денешься, — Таня усмехнулась. — Тебе есть много надо. Я ведь знаю, на тебе не только техника и учёба, на тебе ещё и полтора десятка девок. Вот и ешь, чтобы ноги не протянуть. Это Дэн у нас двужильный.

— Да чего там, полтора десятка, — парень, кажется, даже покраснел слегка. — Они ведь не скопом приходят, а по одной, по расписанию, как доктор предпишет.

Я усмехнулся. Девки в самом деле имели место, так уж получилось, что пристроить три десятка наложниц из гарема было больше некуда, потому решили гарем не распускать, а просто сменить пользователя. В итоге их устроили работать в столовую гарнизона, а попутно поручили спать с двумя производителями. Потом, когда все забеременеют, эту обязанность с них снимут.

Помимо борща на столе был ржаной хлеб и тонко нарезанное сало. Я распечатал бутылку и налил прозрачную желтоватую жидкость в три стопки. Поднял одну и, оглядев товарищей, произнёс:

— За победу, что ли?

— За победу, — согласился Иван, а Дэн просто кивнул и выпил.

— Я чего спросить хотел, — сказал я, занюхивая едкое пойло кусочком хлеба. — Вот смотрю, ты заскучал на службе. Или мне кажется?

— Нет, не кажется, — Дэн успевал работать ложкой и одновременно разговаривать, но это нормально для того, кто в армии с рождения. — Я не против обучать бойцов, но хотелось бы дела. И смены обстановки.

— А что с бойцами? Как ты их подготовку оцениваешь?

— Оцениваю, как нормальную с учётом исходных данных. Выучку они свою в бою продемонстрировали. Скажем так, любого из них в моей среде оценили бы на тройку с минусом. Это, поверь мне, очень много.

— То есть, — продолжал я допытываться, — если тебя из уравнения убрать, ничего ужасного не произойдёт?

— Нет, они продолжат оттачивать технику разведки и диверсионной войны. Хотя только настоящий боевой опыт сделает из них солдат. Правда, за этот опыт приходится дорого платить.

— А ты не думал, чтобы к начальству обратиться? — спросил я.

— О чём?

— Ну, чтобы дело для тебя придумали, к степнякам слетать, кагана ихнего притащить за хобот?

— А так можно было? — со странной серьёзностью спросил он.

— Ну, не обязательно так, но что-то они придумать должны. Егерские части для того и создавались, чтобы тихо работать в разных местах. А ты у нас главный боец, тебе и карты в руки.