Республика. Охота на бургомистра

Старшего майора Нольмана встревожила встреча «Витязя» со «Старковым». Дело в том, что сам «Старков» был запасным вариантом управления Судоплатова, которое оставило его в Локте отдельно от подполья. «Витязю» сообщили о возможной встрече со «Старковым», но никто не предполагал, что произойдет она так скоро. И самое тревожное — «Старков» побывал в тюрьме гестапо.

О «Старкове» Нольман не мог не доложить Максимову. Правда пришлось скрыть от кого он получил информацию.

— Не нравится мне это, Владимир Иванович, — сказал Нольман комиссару госбезопасности Максимову.

— Ты о Старкове, Иван Артурович?

— Витязь видел Старкова.

— И что? Они могли встретиться, и Витязь был предупрежден о такой возможности. Локоть не Москва. Да и Старков не по нашему ведомству проходит.

— Именно. Это человек из 4-го управления29. Он из особой группы и подчиняется Судоплатову.

— Вы говорили с Судоплатовым, Иван Артурович?

— Говорил. И не только с ним. Говорил даже с начальником 1-го управления (внешняя разведка) Наумом Эйтингоном.

— И что они?

— Связей со «Старковым» у них нет. И Судоплатова мое сообщение порадовало.

— Но они дали добро на использование агента Особой группы?

— Задачи Особой группы перекликаются с нашими, Владимир Иванович. Разработка и проведение разведывательно-диверсионных операций. Организация подпольной и партизанской работы. Создание агентурных сетей.

— Они разрешили?

— Да, но с условием, что мы не станем скрывать важной информации.

— Мы будем с ними делиться информацией. Значит, даем добро Витязю установить полноценный контакт со Старковым.

— У меня есть сомнения.

— Ты о том, что Старков был пленником гестапо? Это ни о чём не говорит. Судоплатов ручается за «Старкова».

— А если предположить возможность перевербовки? Его могут нам подставить от разведки СД.

Максимов возразил:

— Старков сидел в Локотской тюрьме и его готовили к расстрелу.

— Отличная подставка, Владимир Иванович. Я сам много раз делал подобное для внедрения агента. А если он перевербован, то посвящать его в наши планы нельзя.

— Запроси у Витязя точную информацию, где и при каких обстоятельствах они встретились.

— Уже сделано, Владимир Иванович. Но…

— Поздно менять операцию, Иван Артурович.

— Почему же поздно?

Максимов ответил:

— Нас будут торопить с ликвидацией Воскобойника.

— Насколько торопить?

— Возможно в течение одного месяца.

— Так скоро? — удивился Нольман.

— Да. Извини, Иван Артурович. Приказ сверху!

— Я могу объяснить всё Берии, Владимир Иванович!

— Не в этот раз, Иван Артурович. Прости, более говорить с тобой не могу. Вызван на освещение к Сергиенко.

Нольман удивился:

— Сергиенко? А с каких пор он может вас вызывать?

— Берия лично просил меня посетить его. Сам понимаешь, что отказать генеральному комиссару я не мог…

* * *

Комиссар госбезопасности 2-го ранга Максимов прибыл на совещание к наркому внутренних дел Украинской ССР Сергиенко. Такое задание дал ему Берия. Максимов знал, как Лаврентий Павлович ценит Сергиенко и потому решил просто выполнить приказ. Поговаривали, что скоро Сергиенко получит новую должность в созданном штабе партизанского движения.

А ведь всего месяц назад Сергиенко едва не попал под суд. Дело в том, что с 13 октября по 21 ноября 1941 года он проживал в Харькове на оккупированной территории. Затем самостоятельно вышел из окружения. И были подозрения, что он был в плену у немцев. Максимов принялся за расследование. Выяснилось, что в Харькове Сергиенко навещал родственников и часто бывал в людных местах. Больше того в начале войны Сергиенко заявил сотрудникам НКВД Киева: «Я вам больше не нарком. Делайте что хотите!» А это можно было расценивать как дезертирство.

Максимов уже готовил постановление об аресте, но в дело вмешался Лаврентий Берия. Поступил приказ всякие расследования в отношении Сергиенко прекратить.

— Товарищ Максимов, Рад вас видеть.

— Здравствуйте, товарищ Сергиенко. Я прибыл для координации действий. Но у меня слишком мало времени.

— Я все понимаю. Прошу вас садится. У меня для вас важное сообщение.

— У вас?

— Дело в том, Владимир Иванович, что четыре партизанских отряда под единым командованием выходят на окраину Брянских лесов и составляют новое соединенное подразделение действующее непосредственно в Брянском лесу от Зноби до Навли, от Суземки до Десны. Это будет единый партизанский край.

— И это имеет отношение к моему управлению?

— Лаврентий Павлович попросил меня согласовать свои действия с вами. Дабы не навредить вашему ответственному заданию.

— Вы хотите сказать, что соединение Сабурова имеет здание по Локтю?

— Именно это нам и предстоит согласовать, Владимир Иванович. Я не желаю случайно сорвать вашу операцию в Локте.

— Но я не могу раскрыть вам детали операции без особого приказа генерального комиссара госбезопасности, товарищ Сергиенко.

— Я этого и не прошу, но думаю, что скоро такой приказ поступит.

* * *

Стоянка отряда Сабурова.

Декабрь, 1941 год.