Республика - победительница (ЛП)

Кто бывал после мировой войны у так называемых люнебургских вендов, то есть, собственно, у древлян, тому известно о том, что эти венды обладали сознанием своей племенной принадлежности в весьма выдающейся степени. Своей вендийской принадлежностью они явно гордятся и выставляют наверх, - захлебывался от восторга Стояновский в альтернативной исторической линии. – То же самое и в Мекленбурге, где славянское сознание удержалась, в особенности, у дворянства, ранее славянской, а теперь германизировавшейся. Вроде бы как, именно у этих дворян с какого-то времени зафиксировался обычай, что какой-нибудь из сыновей в семействе изучает какой-нибудь живой славянский язык. Серьезным славянским осознанием обладает и Рюгге, несмотря на то, что он быстрее всего позволил себя германизировать.

Стояновский же представил властям довольно подробный проект обустройства не только полабского государства, но и создания самих полабян:

Долгое еще время обиходным и даже официальным языком в полабском государстве был бы немецкий язык. Полабский язык вводился бы постепенно. Поначалу он вводился бы на добровольной основе, а по мере распространения – проникал бы и в органы власти.

Протектором Полабья была бы Польша, которая бы следила, "чтобы элементы, желающие заново славянизироваться, не были бы подвержены террору и притеснениям немцев с гитлеровским взглядом на мир".

Просто-напросто, должно найтись определенное число полабских славян, которое вернется к своему замершему языку, после чего они станут кадрами повторной славянизации на территории, населенной полабскими славянами, говорящими сейчас по-немецки, - продолжал свои выводы Стояновский и тут же страховался, – бессмысленная утопия, скажут многие – народ, который перестал говорить на своем языке, к нему уже не возвращается. Так нет же! Вновь мы в настоящее время являемся свидетелями такого чрезвычайно любопытного социологического явления. Доказательство возможности возврата к своему древнему языку дают нам палестинские евреи, которые в показательных количествах вернулись к древнееврейскому языку, вымершему гораздо ранее, чем язык славянских древлян.

КОПАНИЦА, СТОЛИЦА БРАНИБОР-ВЕЛИГАРДА

Альтернативная Варшава – после относительно кратких сомнений – на подобного рода эксперимент согласилась. "Полабье" было устроено в оккупированном Бранденбурге-Мекленбурге. Теоретически, чтобы не дразнить Англию, Францию и Соединенные Штаты, Бранденбург-Мекленбург оставался независимым немецким государством под польской оккупацией. В действительности же за "повторную славянизацию" взялись с места в карьер.

Начали ее с географических названий. Берлин сделался одновременно и Копаницей, что было ассоциацией к историческому славянскому граду Копанице (его повелитель Якса был последним полабским князем). Этот славянский отзвук до сих пор слышится в названии берлинского района Копёник.

Росток с нынешнего времени становился еще и Розтокой, Шверин – Зверином, Бранденбург - Бранибором, Штральзунд – Стреловом, Висмар – Вышомержем и так далее. Название самого государства Бранденбург-Мекленбург было переведено как Бранибор-Велигард, но предлагалось и альтернативное название: Край Вендов.

Разыскивались "вендийские" элиты: те люди, которые пожелали бы стать зачином нового славянского государства.